Паола Волкова — Лекции по искусству профессора Паолы Волковой. Книга 3 читать онлайн бесплатно
Лекции по искусству профессора Паолы Волковой
Книга 3
Паола Дмитриевна Волкова
© Паола Дмитриевна Волкова, 2017
ISBN 978-5-4485-5836-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вы держите в руках третью книгу, в которую вошли уникальные лекции профессора искусствоведения Волковой Паолы Дмитриевны, прочитанные ею в Сколково в 2012 году.
Волкова Паола Дмитриевна
Те, кому посчастливилось побывать на лекциях этой удивительной женщины, не забудут их никогда.
Паола Дмитриевна – ученица великих людей, среди которых были Лев Гумилев и Мераб Мамардашвили. Она не только преподавала во ВГИКе и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, но и являлась крупнейшим мировым специалистом по творчеству Тарковского. Паола Волкова не только читала лекции, но и писала сценарии, статьи, книги, проводила выставки, рецензировала, вела телевизионные программы по искусству.
Эта необыкновенная женщина была не просто блестящим педагогом, но и великолепным рассказчиком. Через свои книги, лекции, да и просто беседы, она прививала своим студентам и слушателям чувство красоты.
Паолу Дмитриевну сравнивали с Александрийской библиотекой, а ее лекции становились откровением не только для простых обывателей, но и для профессионалов.
В произведениях искусства она умела видеть то, что обычно скрыто от постороннего взгляда, знала тот самый тайный язык символов и могла самыми простыми словами объяснить, что в себе таит тот или иной шедевр. Она была сталкером, проводником-переводчиком между эпохами.
Профессор Волкова была не просто кладезем знаний, она была мистической женщиной – женщиной без возраста. Ее рассказы об античной Греции, культуре Крита, философии Китая, великих мастерах, их творениях и судьбах, были настолько реалистичны и наполнены мельчайшими подробностями и деталями, что невольно наталкивали на мысль, что она сама не просто жила в те времена, но и лично знала каждого, о ком вела повествование.
И сейчас, после ее ухода, у вас есть великая возможность окунуться в тот мир искусства, о котором, возможно, вы даже и не подозревали, и, подобно, странствующему путнику, испытывающему жажду, испить из чистейшего колодца знаний.
Волкова: Давайте обсудим, что мы с вами можем сделать за эти 10 лекций. Читать я буду, включая сегодняшнее занятие, без перерыва. Перерывы я не делаю. Смешно, это же не школа. Длительность: полтора – два часа. Столько, сколько надо. С картинками. За исключением сегодняшнего дня. Вашей подготовки я не знаю, как и уровня ваших знаний. Что вас интересует? Я слушаю.
вопрос из зала: Я читал о том, что вы занимались творчеством Андрея Тарковского?
Волкова: Я занималась и занимаюсь. Но это не история искусства. У нас курс по истории искусства. Буквально, в течение недели, выйдет моя третья книжка и мы сделаем специальное занятие. Я, с большим удовольствием, презентую ее вам, потому, что, действительно, могу считать себя ну, до какой-то степени, специалистом по его творчеству.
вопрос из зала:
Волкова: Для такого рода передач не яркие. Точечные. А теперь, вот, что я хочу вам сказать. У нас с вами будет несколько лекций и я предлагаю распорядиться со временем следующим образом. Сегодня, для всех нас есть одна, очень важная проблема. Она важна для меня, она важна для вас, и она важна для многих. Это необходимость понять – кто мы с точки зрения духовного истока. Что такое наше художественное сознание и что такое наш художественный выбор, наша ментальность.
И нам предстояло пробираться через незнание, потому что незнание – это то, что мы не можем увидеть. Так вот, об этой выставке. Привезли они кусок такой стены, который, кто-то, откуда-то, где-то выломал. Ну, естественно, французы – им тогда все можно было. Это сейчас нельзя. А тогда – будьте любезны, ломай! Они, значит, выломали кусок и привезли. Причем, привезли не древнеегипетское искусство, а совсем древнеегипетское, шикарное, до невозможности. И что же я увидала? А увидала я то, чего не читала никогда, ни в одной книге и никто мне никогда не рассказывал. Я этого не знала, до этой выставки. Оказывается, что это вовсе не росписи – они ничего не расписывали. Это совершенно другая техника изображения, которую они потом стали называть росписью. И мы тоже. Значит, что происходило. Вот, идут они с ведерком, с веревкой, и размечают стенку в клеточку, как тетрадку. Потом, идет еще какая-то партия людей – бригада такая и делает трафарет. Трафарет для письменности. А вы знаете, что их письменность и изобразительную культуру мы можем назвать иероглифической? А почему? А потому, что они и изображение, и письменность наносят трафаретом.
Читать «Полная история искусства» — Волкова Паола Дмитриевна — Страница 1
Паола Волкова
Полная история искусства
© Паола Волкова, наследники текст, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2020
Предисловие ко второму изданию
Вы держите в руках новое издание уникальных лекций Паолы Волковой «Мост через бездну».
По словам самой Паолы Дмитриевны это «необычная книга». Она предлагает новый взгляд на историю искусства, на творчество и на личность художника. В книге прослеживаются новые связи между отдаленными формами, не лежащими на поверхности и перед глазами. Как, например, между древней культурой Крита и корневыми традициями испанской культуры, и многое другое.
Паола Дмитриевна говорила о своем проекте: «Мне очень трудно писать. Все всегда удивляются, почему я так мало пишу. Дело в том, что устная и письменная речи отличаются друг от друга… Только в последнее время я научилась писать коротко, экономно, лапидарно. Я сделала очень большой шаг. Я задумала серию из пяти книг, первую из которых я уже выпустила».
Паола всегда была особенной личностью. Ученица легендарного искусствоведа Абрама Эфроса, который «научил главному: стараться независимо и самостоятельно смотреть на предмет искусства», но и не только преподавала во ВГИКе и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, она являлась крупнейшим специалистом по творчеству Тарковского.
В круг ее друзей входили такие великие люди как Лев Гумилев, скульптор Эрнст Неизвестный, философы Мераб Мамардашвили и Александр Пятигорский, ее портреты писали Николай Акимов и Владимир Вейсберг, работа которого находится в Третьяковской галерее, а художник Дмитрий Плавинский считал, что она лучше всех способна понять и оценить его работы.
Ее лекции были известны в Москве с 50-х годов – на них выросло несколько поколений кинематографистов. Тем, кому хоть раз посчастливилось побывать на лекциях этой удивительной женщины, не забудут их никогда. Блестящий педагог и рассказчик, через свои книги, лекции, да и просто беседы она прививала своим студентам и собеседникам чувство красоты, стараясь достучаться до их души и очистить ее от накопившейся серости.
Паола обладала колоссальной внутренней свободой, независимостью характера и необъятными знаниями. Ее движущей силой были страсть, воображение и тонкое понимание вибраций вселенной. Отстаивание своих взглядов требовало каждодневного мужества, и можно было только удивляться, откуда оно каждый раз берется.
Всегда красиво и элегантно одета, даже когда вещи были недоступной роскошью, в прекрасной форме, Паола была остроумным и непревзойденным собеседником, готовым поддержать любую тему для разговора. Ее нельзя было не любить, и ею нельзя было не восхищаться.
В произведениях искусства она умела видеть то, что обычно скрыто от постороннего взгляда, знала тот самый язык символов, который для других является великой тайной, и могла самыми простыми словами объяснить, что в себе таит то или иное произведение. О лекциях Паолы Волковой можно спорить, с ними можно соглашаться или не соглашаться. Она никогда не говорила, что претендует на научную точность, она приглашала читателя к размышлению об искусстве и мире. «Точка зрения всегда имеет право на существование как предложение к размышлению», – говорила Паола Дмитриевна. Eе лекции становились откровением не только для простых обывателей, но и для профессионалов. Рассказы об античном мире, великих мастерах живописи, их творениях и судьбах, были настолько реалистичны и так наполнены мельчайшими подробностями и деталями, что невольно наталкивали на мысль, что она сама не просто жила в те времена, но и лично знала каждого, о ком вела повествование.
«Я полагаю, – говорила Паола Дмитриевна, – что вся та история культуры, которую мы знаем, мы знаем не только благодаря тому, что она является предметом музейного хранения или археологического обнаружения, а еще и потому, что она отвечает на какие-то вопросы и сейчас. Это – непрерывная история комментария. Мы комментируем античность до сих пор. XX век – это век комментария. Это – мост через бездну. Это – эхо, отголоски, отклики. Мы переговариваемся с нашим прошлым. Это необходимо нам как память, потому что память – это главное. Благодаря этому бесконечному комментарию с мировой художественной культурой мы имеем психологическое, интеллектуальное и душевное богатство. Сегодня несомненный кризис идей и идеологии. Почему бы не взглянуть на мир с иной, не принятой еще позиции. Читателям, особенно молодым, такая книга необходима».
Паола Дмитриевна не успела закончить свой проект, издав при жизни только одну книгу. Прошло больше двух лет с тех пор, как ее не стало. Ее мечта создать цикл из пяти книг осуществилась.
Вначале книги пользовались колоссальным успехом благодаря циклу передач телеканала «Культура» «Мост над бездной». А теперь они живут своей жизнью.
Настоящее издание представляет цикл «Мост через бездну» в той форме, в которой он был задуман Паолой Дмитриевной – в исторически-хронологическом порядке. В него также войдут ранее неизданные лекции из личного архива.
Книга рассчитана на широкое чтение для тех, кто интересуется литературой по искусству, с диапазоном от античности, европейского Средиземноморья до концептуализма ХХ века.
Вступление
Уже многие годы студенты разных поколений считают, что я должна публиковать свои лекции по «Всеобщей истории искусства», читанные во ВГИКе и на Высших курсах сценаристов и режиссеров.
Это оказалось невозможным, к великому сожалению.
Во-первых, лекции всегда до известной степени импровизация плюс эмоциональное поле контакта с аудиторией. Во-вторых, речь письменная и устная совершенно различны. Мои лекции много раз записывали.
И что же? Даже хорошо отредактированные, они плохо читаются. Бесконечно завидую тем, кто «говорит – что пишет».
В лекциях свою задачу я иллюстрирую множеством цитат, воспоминаний о том, как то или другое впечатление изменялось от непосредственной встречи. Сколько книг прочитано было об афинском акрополе. Но когда я «встретилась» с ним в 1991 году и поднялась по ступеням к входу пропилеи, все мои знания, все мироощущение было перевернуто, вывернуто. Греческую античность познаешь через Грецию – место ее рождения. Или гениальный храм Посейдона в Сунионе. Кем были они, жившие среди камней в непрерывной вертикальности подъемов и спусков, создавшие в преодолении трудностей ту чистую гармонию, которая и сегодня исторгает слезы религиозного восторга, изумления зримого, непроходящего чуда и счастья? Что представляли собой те условия, которые породили никогда не повторившийся феномен гениальности и абсолюта? И начинаешь думать об этих причинах, а не о том, что уже знаешь и можешь прочитать в книгах самых авторитетных специалистов.
Это же стало относиться практически ко всему объему моих лекций. Естественным потрясением была «Венера» Веласкеса в Национальной галерее Лондона или живопись Тициана в Прадо, Гойи в том же Прадо, «Автопортрет с Музой» Вермеера в Вене. То, что ты видишь в зрелом возрасте, мало соответствует самым лучшим иллюстрациям и даже самым глубоким текстам. Хотя, конечно, знания, полученные за жизнь, – прочный фундамент нового строительства.
В-третьих. Моя лекционная речь пространна, и для публикации курса потребовались бы тома, что невозможно. А пишу я, напротив, экономно, стремлюсь к сжатому тексту.
В-четвертых. Со временем содержание курса меняется. Я много путешествую. Вижу мир в подлиннике, а не на картинке. «И чувствую, и мыслю по-иному». Постепенно родилась та форма записи, которую предлагает эта книга. О результате судить не мне.
Всего предполагается издать пять книг объемом от античности до концептуализма ХХ века.
«Мост над бездной» – первая, написанная на материале античности, от которой, как известно, остались лишь фрагменты фрагментов.
Их соединение друг с другом (за исключением уставной хронологии) всегда и есть концепция. Несколько тем будут сквозными через все книги. Одна из них – комментарий к античности или то, как «аукается» с ней вся последующая история европейской культуры. Вторая – карнавальное шествие масок сквозь века.
Беседы об искусстве с Паолой Волковой / События на TimePad.ru
Регистрация на событие закрыта
Извините, регистрация закрыта. Возможно, на событие уже зарегистрировалось слишком много человек, либо истек срок регистрации. Подробности Вы можете узнать у организаторов события.
Другие события организатора>
Открытый университет Сколково (ОтУС)
3461 день назад
21 мая 2012 c 18:30 до 20:00
Москва
Политехнический музей, Новая площадь 3/4, подъезд 9, Малая аудитория
ОтУС представляет Беседы об искусстве с Паолой Дмитриевной Волковой
Расскажите друзьям о событии
Паола Дмитриевна Волкова — российский искусствовед и историк культуры.
Заслуженный деятель искусств РСФСР (1991).
Закончила МГУ (1953) по специальности «историк искусства». Доктор искусствоведения (2000).
В 1960—1986 годах преподавала во ВГИКе курсы всеобщей истории искусств и материальной культуры.
С 1976 года по настоящее время преподаёт на Высших курсах сценаристов и режиссеров культурологию и дисциплину «Изобразительное решение фильма». В 1970—1980-х годах организовывала лекции Мераба Мамардашвили, Натана Эйдельмана, Георгия Гачева, Льва Гумилёва и других мыслителей.
Имеет многочисленные публикации в журналах, книгах, периодической печати по вопросам современного искусства и отдельным проблемам, связанным с творчеством Андрея Тарковского.
С 1989 года — директор Фонда Андрея Тарковского в Москве (ныне не существует). За время своей работы Фонд провёл больше двадцати фестивалей и выставок в России и за рубежом, был инициатором и одним из создателей Дома Андрея Тарковского на родине режиссера в Юрьевце; установил надгробье на могиле Андрея на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Паола Волкова считается одним из основных мировых специалистов в области творчества Андрея Тарковского. Её неоднократно приглашали для чтения курса лекций, на церемонии открытия ретроспективных показов его фильмов, а также для интервью о его творчестве западной прессе.
Лекция Паолы Волковой. От Джотто до Тициана. Титаны возрождения
Мы посмотрели много лекций и курсов по истории искусства со всего мира. Нет ничего лучше Паолы Волковой. Она не только специалист большой эрудиции и компетентности, но, что немаловажно, искренне любит искусство и не подходит к нему чисто формально.
Паола Волкова Беседы об искусстве
Весной и летом 2012 года в Открытом университете «Сколково» Паола Дмитриевна Волкова прочитала цикл лекций под общим названием « Беседы, , , около , , искусство ».
Мир arts Греция и Рим внезапно обретают целостность и ясность — камни сложной мозаики знаний о древности складываются в одно целое. Великие философы, драматурги и скульпторы Греции сближаются, просто протяните руку … Знакомые и подзабытые образы — олимпиады, эфебы, архитектура, вазописание, скульптуры, застолья — внезапно оживают и начинают говорить на языке Эсхила. И весь мир Эллады с первого взгляда.
Цикл программ «Мост через бездну»
Цикл телевизионных программ «Мост через бездну» — авторский проект Паолы Волковой, посвященный шедеврам изобразительного искусства.«Идея такой телепередачи возникла совершенно неожиданно, — сказала Паола Дмитриевна. — Я готовил многотомный научный труд по истории европейского искусства. Книга носит точно такое же название — «Мост через бездну». В его основе лежали лекции, которые я читал своим студентам на Высших курсах сценаристов и режиссеров на протяжении многих лет. Но так получилось, что у одного из моих учеников, Андрея Зайцева, возникла идея превратить этот курс лекций в телепрограмму, чтобы транслировать выступления.
Название и для книги, и для программы было выбрано не случайно, ведь образ моста — это образ мировой культуры, без которой мы бы не состоялись. Цикл получил награду от Клуба Телепресс по итогам телесезона 2012/2013 «за емкое представление истории мировой живописи как многомерного мегасюжета».
Информация о Паоле Волковой
Паола Волкова, она же Ола Одесса, была необычным существом.
С этим согласны все без исключения, кто хоть раз встречался с ней.
Она превратила свою жизнь в миф
, забрав с собой большую часть секретов и секретов, предоставив нам решать,
что случилось с ней на самом деле,
и это было только плодом ее неудержимого воображения.
Портрет Паолы Волковой. Художник Владимир Вейсберг
На ее лекции по истории искусства во ВГИКе невозможно было прорваться, и студенты ловили каждое слово Паолы Дмитриевны.Директор Вадим Юсупович Абдрашитов так охарактеризовал эти занятия: «Она рассказала о том, что такое искусство и культура для жизни человека, что это не просто центральная статья каких-то бюджетных расходов.
Как будто это сама жизнь. Кинокритик Кирилл Эмильевич Разлогов сказал: «Паола Дмитриевна была легендарной личностью. Легенда во ВГИКе, где она преподавала, легенда перестройки, когда она вышла на просторы нашей культуры, легенда, когда она боролась за память Тарковского. , с которым она была близко знакома, вокруг чьего наследия разгорались нешуточные баталии.«Фотограф, журналист и писатель Юрий Михайлович Рост уверен, что это« совершенно выдающаяся женщина, человек, который дал культурную жизнь огромному количеству кинематографистов, человек энциклопедических знаний, обаяния … », — уверяет режиссер Александр Наумович Митта: «Когда она говорила об искусстве, это было похоже на то, как если бы оно превращалось в какой-то алмаз. Знаешь, все ее любили. В каждом бизнесе есть кто-то лучше других. Генерал этого дела. Здесь она была генералом в своем деле.«Паола Волкова знала всех великих художников, актеров, режиссеров — всех творцов определенной эпохи, как будто она жила в то время, и сама была их музой.
И ей верили, что все так.
Мост через пропасть. Комментарий к древности
«Мост через бездну» — первая книга Паолы Волковой, написанная ею на основе собственного курса лекций. Образ моста, по словам самой Паолы Дмитриевны, был выбран не случайно — как метафора всей мировой культуры, без которой мы бы не состоялись.Блестящий педагог и рассказчик своими книгами, лекциями и просто беседами она прививала своим ученикам и собеседникам чувство прекрасного, пытаясь дотянуться до их душ и очистить их от накопившейся серости.
«Мост через бездну», одна из самых знаковых книг для любого образованного человека, отправляет нас в путешествие сквозь века.
В книге прослеживаются новые связи между далекими формами, лежащими не на поверхности, а перед глазами. От Стоунхенджа до театра «Глобус», от Крита до испанской корриды, от европейского Средиземноморья до концептуализма ХХ века — все это взаимосвязано и может существовать друг без друга.
Мост через пропасть.
В пространстве христианской культурыГосподство христианства в средневековом мире породило всю современную культуру, в пространстве которой мы существуем от рождения до смерти — об этом говорит Паола Дмитриевна Волкова в цикле своих лекций, посвященных позднему средневековью и древнему средневековью. Ренессанс.
Нельзя считать эту эпоху условной «Средневековьем», чем-то посредственным — сам по себе этот период не менее значим, чем Возрождение.
Гении этого времени — святой Франциск Ассизский и Бонавентура, Джотто ди Бондоне и Данте Алигьери, Андрей Рублев и Феофан Грек — до сих пор ведут с нами диалог на протяжении веков. Кардинал Хорхе Марио Бергольо, став избранным Папой Римского, берет имя в честь святого из Ассизи, воскрешая францисканское смирение и приглашая нас перейти очередной мост через бездну эпох.
Мост через пропасть. Мистики и гуманисты
Ни одна культура, ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к современности, как Возрождение.
Эпоха Возрождения — самый прогрессивный и революционный период в истории человечества. Об этом Паола Дмитриевна Волкова рассказывает в следующей книге цикла «Мост через бездну», сменив первого искусствоведа Джорджо Вазари, настоящего человека своей эпохи — писателя, живописца и архитектора.
Художники эпохи Возрождения — Сандро Боттичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший — никогда не были просто художниками. Они были философами, перед ними стояли главные и фундаментальные проблемы того времени.Живописцы эпохи Возрождения, вернувшись к идеалам Античности, создали целостную концепцию мира с внутренним единством, наполнили традиционные религиозные сюжеты земным содержанием.
Мост через пропасть. Великие мастера
Что было раньше — человек или зеркало? Этот вопрос задает Паола Дмитриевна Волкова в четвертом томе цикла «Мост через бездну». Для великих мастеров портрет всегда был не просто изображением человека, но и зеркалом, отражающим не только внешнюю, но и внутреннюю красоту.
Автопортрет — это вопрос к себе, размышление и следующий ответ. Диего Веласкес, Рембрандт, Эль Греко, Альбрехт Дюрер и — все они оставляют нам в этом жанре горькое признание на всю жизнь.
В каких зеркалах красавицы прошлого красовались? Венера, поднявшись из вод, увидела в них свое отражение и была довольна собой, а Нарцисс застыл навсегда, потрясенный собственной красотой. Полотна, отражавшие только идеальный образ в эпоху Возрождения, а позже — личность человека, стали вечными зеркалами для любого, кто осмелится заглянуть в них — как в бездну — по-настоящему.
Это издание представляет собой переработанный цикл «Мост через бездну» в том виде, в каком он был задуман самой Паолой Дмитриевной — в историческом и хронологическом порядке. В него также войдут неопубликованные лекции из личного архива.
Мост через пропасть. Импрессионисты и XX век
История импрессионизма, раз и навсегда повлиявшего на все последующее искусство, насчитывает всего 12 лет: от первой выставки в 1874 году, на которой было представлено знаменитое «Впечатление», до последней, восьмой, в 1886 году.
Эдуард Мане и Клод Моне, Эдгар Дега и Огюст Ренуар, Анри де Тулуз-Лотрек и Поль Гоген — с чьей истории начинается эта книга — были одними из первых, кто выступил против сложившихся к тому времени условностей «классической» живописи.
История этой семьи, о которой Паола Волкова, автор знаменитого цикла «Мост через бездну», рассказала в этой книге, — это пример из жизни настоящей русской интеллигенции, «непосредственный вестник их семейной чести, прямой словарь их корневых связей.«
От Джотто до Тициана. Титаны возрождения
Эпоха Возрождения — самый прогрессивный и революционный период в истории человечества. Художники эпохи Возрождения — Сандро Боттичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший — никогда не были просто художниками.
Они были философами, им были поручены главные и фундаментальные проблемы того времени. Вернувшись к идеалам Античности, они создали целостную концепцию мира с внутренним единством, наполнили традиционные религиозные сюжеты земным содержанием.
Это иллюстрированное издание содержит лекции Паолы Дмитриевны Волковой, автора знаменитого цикла «Мост через бездну», посвященного истинным титанам Возрождения, переработанные и дополненные для удобства читателя.
Кто мы по духовному происхождению? Как формировалось наше художественное сознание, наш менталитет и где найти его корни? Искусствовед, кинокритик, автор и ведущая документального сериала об истории мировой культуры «Мост через бездну» Паола Дмитриевна Волкова убеждена, что мы с вами по-прежнему являемся наследниками уникальной средиземноморской цивилизации — цивилизации, созданной древние греки.
«Куда ни чихаешь, но своя Антигона в каждом театре идет везде».
Но в чем его особенность и уникальность? И как Древней Греции, в состоянии постоянной междоусобицы, без единого земельного пространства и единой политической системы, удалось создать культуру, которая до сих пор служит всему миру? По словам Паолы Волковой, секрет греческого гения в том, что более двух с половиной тысяч лет назад им удалось создать четыре искусственных регулятора, которые сформировали мир на многие века вперед.
Это олимпиады, гимназии, творческие союзы и праздники как важные составляющие жизни каждого гражданина — ритуальные диалоги о главном. Таким образом, греки являются творцами форм и идей — настолько сильных и красивых, что наша цивилизация до сих пор продолжает двигаться по векторам, заданным эллинами. Вот она, скромная роль античной культуры в формировании образа современного мира.
Как работали эти четыре регулятора и что в них особенного? Об этом можно узнать из полуторачасовой лекции в центре «Сколково», открывающей целый цикл разговоров об искусстве, в рамках которых Паола Волкова рассказала о наших духовных корнях в средиземноморской культуре, о том, как сознание определяло бытие в Древнем мире. Греция, что общего у Гомера с Высоцким, как Олимпиада объединила Грецию и стала цементирующей системой для формирования великой средиземноморской культуры и как «Александр Филиппович Великий» все разрушил.Прямо в середине лекции Паола Дмитриевна ощущает гнев богов, а в конце своего рассказа приходит к выводу, что греки — это Чеширский кот, которому удалось вызвать улыбку мира:
«Греки создавали идеи.
Обычно это чеширский кот. Вы знаете, что такое Чеширский кот? Это когда есть улыбка, а кошки нет. Они вызвали улыбку, потому что здесь очень мало подлинной архитектуры, очень мало настоящих скульптур, очень мало подлинных рукописей, а Греция есть, она всем служит.Это Чеширский кот. Они создали улыбку мира. «
Обычно это чеширский кот. Вы знаете, что такое Чеширский кот? Это когда есть улыбка, а кошки нет. Они вызвали улыбку, потому что здесь очень мало подлинной архитектуры, очень мало настоящих скульптур, очень мало подлинных рукописей, а Греция есть, она всем служит.Это Чеширский кот. Они создали улыбку мира. «Текущая страница: 1 (всего в книге 3 страницы) [доступный отрывок для чтения: 1 страница]
Лекции по искусству профессора Паолы Волковой
Книга 1
Паола Дмитриевна Волкова
© Паола Дмитриевна Волкова, 2017
ISBN 978-5-4485-5250-2
На основе интеллектуальной системы публикации Ridero
Предисловие
Вы держите в руках первую книгу, в которую вошли уникальные лекции профессора искусствоведения Волковой Паолы Дмитриевны, прочитанные ею на Высших курсах режиссеров и сценаристов в период 2011-2012 годов.
Волкова Паола Дмитриевна
Те, кому посчастливилось побывать на лекциях этой удивительной женщины, никогда их не забудут.
Паола Дмитриевна — ученица великих людей, среди которых были Лев Гумилев и Мераб Мамардашвили. Она не только преподавала во ВГИКе и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, но и была крупнейшим в мире экспертом по творчеству Тарковского. Паола Волкова не только читала лекции, но и писала сценарии, статьи, книги, проводила выставки, рецензировала, вела телепрограммы об искусстве.
Эта необыкновенная женщина была не только блестящей учительницей, но и прекрасным рассказчиком. Своими книгами, лекциями и просто беседами она прививала своим ученикам и слушателям чувство прекрасного.
Паолу Дмитриевну сравнивали с Александрийской библиотекой, а ее лекции стали откровением не только для обычных людей, но и для профессионалов.
В произведениях искусства умела увидеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз, знала тот же тайный язык символов и могла простейшими словами объяснить, чем таится та или иная работа.Она была сталкером, проводником-переводчиком между эпохами.
Профессор Волкова была не просто кладезем знаний, она была женщиной-мистиком — женщиной без возраста. Ее рассказы о Древней Греции, культуре Крита, философии Китая, великих мастерах, их творениях и судьбах были настолько реалистичны и наполнены мельчайшими деталями и деталями, что невольно наводили на мысль, что она сама не просто жила в те времена. , но и лично знал всех, о ком велась эта история.
И теперь, после ее ухода, у вас есть прекрасная возможность окунуться в тот мир искусства, о котором вы, может быть, даже не подозревали, и, как странствующий путник, жаждущий, испить из чистейшего колодца знаний.
Лекция № 1. Флорентийская школа — Тициан — Пятигорский — Байрон — Шекспир
Волкова: Смотрю на ряды поредевшие …
Студенты: Ничего, но давайте берем качество.
Волкова: Какое мне дело.Это не для меня. Вы нуждаетесь в этом.
Студенты: Мы им все расскажем.
Волкова: Т.
У нас есть очень важная тема, которую мы начали в прошлый раз. Если вы помните, мы говорили о Тициане. Послушайте, я хочу вас спросить: вы помните, что Рафаэль был учеником флорентийской школы?
Студенты: Да!
Волкова: Он был гением, и гений его очень любопытен. Я не видел более совершенного художника.Он Абсолют! Когда смотришь на его вещи, начинаешь понимать их чистоту, пластичность и цвет. Абсолютное слияние Платона с Аристотелем. В его картинах есть именно аристотелевский принцип, аристотелевский интеллектуализм и аристотелевская концептуальность, идущие рядом с высоким платоническим принципом, с таким совершенством гармонии. Неслучайно в «Афинской школе» под аркой он написал, что Платон и Аристотель идут бок о бок, потому что в этих людях нет внутреннего разрыва.
Афинская школа
Флорентийская школа берет свое начало в драме Йотта, где есть поиск определенного пространства и ориентация на философствование. Я бы даже сказал поэтическое философствование.
Но венецианцы — совсем другая школа. Что касается этой школы, я взял это произведение Джорджоне «Мадонна из Кастельфранко», где Святой Георгий больше похож на Жанну д’Арк Вольтера.
Взгляните на нее. Флорентийцы не могли так написать Мадонну.Послушайте, она занята собой. Такая духовная изоляция. На этой картинке есть моменты, которых никогда раньше не было. Это отражение. Вещи, связанные с отражением. Художник придает внутреннему движению сложные моменты, но не психологическую направленность.
Мадонна Кастельфранко
Если мы суммируем то, что мы знаем о венецианцах и о Тициане, то можем сказать, что в мире, который захватывает Венецию своей особой жизнью, ее сложной социальной продуктивностью и исторической турбулентностью, мы можем одновременно видеть и чувствовать внутренний заряд система, которая готова к работе.Обратите внимание на этот портрет Тициана, который висит в галерее дворца Питти.
Портрет неизвестного с серыми глазами
Но сначала, в нашей интимной компании, я должен признать, что когда-то был влюблен в этого товарища с фотографии.
На самом деле, я был влюблен в картины дважды. Впервые я полюбила, когда была школьницей. У нас дома был довоенный альбом Эрмитажа, на нем был портрет молодого человека в халате, написанный Ван Дейком.Он написал молодому лорду Филипу Уоррену, который был примерно того же возраста, что и я. И я был так очарован своим сверстником, что, конечно же, сразу представил нашу с ним прекрасную дружбу. И знаете, он меня спас от мальчишек во дворе — они были вульгарными, сварливыми, а тут такие высокие отношения.
Но, к сожалению, я вырос, а он нет. Это была единственная причина, по которой мы расстались (смех). А вторая любовь случилась, когда я была студенткой 2 курса. Я влюбился в портрет неизвестного человека с серыми глазами.Мы были неравнодушны друг к другу долгое время. Надеюсь, вы одобряете мой выбор?
Студенты: Несомненно!
Волкова: В этом случае мы переедем в область, которая очень интересна для наших отношений с искусством или произведениями искусства.
Помните, чем мы закончили прошлый урок? Я сказал, что живописная поверхность картины сама по себе приобретает внутреннюю ценность. Само по себе это уже содержание картины. И эта живописная внутренняя ценность всегда была у Тициана.Он был гением! Что будет с его картинами, если убрать живописный слой и оставить только подмалевок? Ничего такого. Его картина останется картиной. Это все равно останется картиной. Изнутри. На внутриклеточном уровне это то, что делает художника гениальным художником. А внешне превратится в картину Кондинского.
Сравнивать Тициана с кем-то еще очень сложно. Он прогрессивен. Посмотрите, как он сквозь тень, падающую на стену серебристого тона, живописно связывает этот портрет с пространством, в котором живет этот человек.Вы даже не представляете, как сложно писать. Такое удивительное сочетание светлого, серебристого вибрирующего пространства, этой шубы, которая на нем, немного кружева, рыжеватых волос и очень светлых глаз. Сине-серая вибрация атмосферы.
У него одна картина висит … Не помню где, ни в Лондоне, ни в Лувре. Нет, точно не в Лувре, в Национальной галерее Лондона. Итак, на этом снимке женщина сидит с младенцем на руках. И когда смотришь на нее, тебе кажется, что эта картина попала сюда случайно, ведь представить, что это работа Тициана, просто невозможно.Она написана в манере, напоминающей нечто среднее между Клодом Моне и Писсарро, — в технике пуантилизма, который создает то самое дрожание всего пространства картины. Подходишь ближе и не веришь своим глазам. Там уже не видно ни каблуков, ни лица ребенка, но видно только одно — он превзошел Рембрандта в свободе. Неслучайно Василий Кондинский сказал: «В мире искусства есть только два художника, которых я могу назвать абстракционистами. Не бессмысленно — они объективны, но абстрактны.Это Тициан и Рембрандт. «А почему? Потому что, если до них вся живопись вела себя как живопись, рисуя предмет, то Тициан включал момент окраски, момент живописи, как цвет, не зависящий от предмета.
Как, например,« Св. Себастьян »в Эрмитаже. Если подойти к нему очень близко, то ничего не видно, кроме живописного хаоса.
Есть картина, которую вы, стоя перед холстом, можете смотреть бесконечно. Это очень сложно передать словами, потому что есть совершенно произвольное импрессионистическое прочтение, прочтение персонажей или личностей, которые он пишет.И неважно, на кого вы смотрите: на Пьеро делла Франческо или на темного герцога Федерико да Монтефельтро.
Святой Себастьян
Это просто видимость чтения. Здесь есть что-то многогранное, потому что невозможно однозначно дать полное описание человека, в силу того, что есть энергия и то, что каждый из нас обнажает или скрывает в себе. Это все сложный текст. Когда Тициан пишет портрет человека, он выделяет лицо, жест, руки.Остальное как бы скрыто. Все остальное построено на этой драме.
Но вернемся к портрету неизвестного человека с серыми глазами. На самом деле это Ипполито Риминальди. Посмотрите, как он держит перчатку.
Как кинжал. Вы столкнулись не с персонажем, а с очень сложной личностью. Тициан очень внимателен к своим современникам. Он понимает их, и когда он создает их образы, он заставляет их говорить с нами на особом тициановском языке. В живописи он создает необыкновенный исторический мир, а портрет Риминальди — нечто невероятное.Ведь по силе и непреходящей актуальности это историческое полотно можно сравнить разве что с Шекспиром.
Посмотрите на портрет Павла III и двух его племянников. Я видел эту картинку в оригинале. Это невероятное зрелище! Вроде написано кровью, только разными цветами. Его еще называют красным и он искажает цветовую схему, которую Тициан задал картине. Впервые цвет из определения формы: чашка, цветок, рука становится содержанием формы.
Павел III с племянниками
Студенты: Паола Дмитриевна, а сам холст?
Волкова: Я вам сейчас расскажу.Там происходит много искажений. Вы видите, что красный преобладает? Но вы даже не увидите, какого цвета ножки и штора.
Вы просто не воспринимаете этот цвет, потому что «корыто с кровью» прибавляет плотности. Кровавый век, кровавые дела.
Студенты: Кровавые сердца.
Волкова: Кровавые сердца. И жестокие сердца. В общем, кровавая связь времен. Возьмем такую же шторку. Кажется, что он был пропитан кровью людей, животных, еще кого-то, а потом сырой и повешен.Когда смотришь на оригинал, поверьте, становится страшно. Психически сложно. У Папы есть тень на ее юбке. Видеть? Подход и ощущение, что этот материал схватили окровавленными руками. Все тени здесь красные. А какая слабая и дряхлая пелерина выглядит … В ней такое бессилие. Фон, залитый кровью …
Студенты: А кто рядом с папой стоит?
Волкова: Ответ в самом названии (смех). Племянники. За спиной Папы стоит кардинал Арсений, а справа — Ипполит. Знаете, очень часто кардиналы называли собственных детей племянниками. Они позаботились о них, помогли им сделать карьеру.
Посмотрите, что у кардинала Арсения на голове, какое бледное лицо.
А этот парень справа? Это что-то! Его лицо красное, а ноги фиолетовые! А папа сидит в мышеловке — деваться ему некуда. За ним Арсений, а сбоку — настоящий шекспировский Яго, как будто неслышными шагами подкрадывается.И Папа его боится. Посмотрите, как он уткнулся головой в плечи. Тициан нарисовал ужасную картину. Какая драма! Настоящая сценическая драма, и здесь он предстает не драматургом Тицианом, а сказочником, как Шекспир. Потому что он того же уровня и той же интенсивности, и понимает историю не как историю фактов, а как историю действий и поступков. А история основана на насилии и крови. История — это не семейные отношения и, конечно же, главная черта Шекспира.
Студенты: Могу я вас спросить? Папа заказал именно такую картину? Кровавый?
Волкова: Да, представьте. А Папе писал еще хуже. В Толедо, в Соборе, есть огромная галерея и в ней хранится такой ужасный портрет Папы. Это просто ужас-ужас-ужас какой-то. Сидит «Царь-Кощей над золотой холкой».
У него такие пальцы, тонкие сухие руки, тугая голова, без шапки. Это что-то пугающее.И только представьте, время идет, картина принимается и происходит чудесное событие. Этот Ипполит топит в Тибре своего брата-кардинала, того самого, которого Тициан нарисовал с лицом столь же бледным, как у великомученика. Он убил его и бросил в Тибр. Почему? И потому, что он стоял на его пути к кардинальному продвижению. После чего через некоторое время кардиналом становится сам Ипполит. А потом он захотел стать Папой и задушил Павла III шелковым шнуром. Провидение Тициана было просто потрясающим.
Вообще все показать невозможно и портреты у него разные, но чем старше становится Тициан, тем удивительнее они становятся в живописи. Посмотрим портрет Карла V, который висит в Мюнхене.
Говорят, что когда Тициан писал его, Карл дал ему кисти и воду. Это огромный вертикальный портрет. Карл сидит в кресле, весь в черном, с таким сильным лицом, тяжелой челюстью, запавшей головой.
Но есть некоторая странность: хрупкость в позе и вообще она как-то плоская, исчезающая.По форме это кажется нарисованным торжественно, но по сути это очень тревожно и очень болезненно. Этот серый пейзаж: размытая дождем дорога, поникшие деревья, домик или хижина вдали. Удивительный пейзаж виден в проеме колонны. Неожиданный контраст между торжественностью портрета и очень странным нервным состоянием Карла, совершенно не соответствующим его положению. И это тоже оказался пророческий момент. Что здесь не так?
В основном все написано одним цветом, есть красная ковровая дорожка или ковровая дорожка — сочетание красного и черного.Гобелен, колонна, но там непонятно: окно — это не окно, галерея — это не галерея, а этот размытый пейзаж. Изба стоит и все серое, унылое, как на более поздних полотнах Левитана. Прям нищая Россия. Та же грязь, осенняя, немытая, неопрятная, странность. Но Карл V всегда говорил, что в его стране никогда не заходит солнце. У него в кармане Испания, Фландрия, он император всей Западной Римской империи.
Все! Плюс колонии, которые работали и перевозили товары пароходами.Огромное пиратское движение. И такие серые цвета на портрете. Как он себя чувствовал в этом мире? И что ты думаешь? Однажды Чарльз составляет завещание, в котором делит свою империю на две части. Одну часть, в которую входят Испания, колонии и Фландрия, он оставляет своему сыну — Филиппу II, а западноевропейскую часть империи он оставляет своему дяде — Максимилиану. Такого еще никто не делал. Он был первым и единственным, кто неожиданно отрекся от престола. Почему он так себя ведет? Чтобы после его смерти не было междоусобиц.Он боялся войны между дядей и сыном, потому что хорошо знал и одного, и другого. Что дальше? А потом устраивает собственные похороны и, стоя у окна, смотрит, как его хоронят. Убедившись, что похороны прошли на высшем уровне, он немедленно уезжает в монастырь и принимает монашеский постриг. Там он живет и работает какое-то время.
Студенты: Согласился ли на это Папа?
Волкова: А он его не спрашивал.
Он умер для всех. Он не осмелился бы даже пискнуть.
Студенты: А что он делал в монастыре?
Волкова: Выращивал цветы, работал в огороде. Я стал садовником. Мы еще вернемся к этому, когда будем говорить о Нидерландах. Неясно, оказал ли на него такое влияние пейзаж Тициана, или же Тициан, будучи гениальным человеком, увидел в окне то, чего не видел никто, даже сам Карл.Окно — всегда окно в будущее. Не знать.
Работы Тициана обязательно нужно увидеть. Репродукция сильно отличается от оригинала, потому что последняя является самой изысканной и сложной картиной, которая может быть в мире. С точки зрения искусства, или нагрузки, которую искусство может взять на себя, или информации, которую может дать нам художник. Он, как и Веласкис, артист номер один. Человек описывает это время в полном алфавите своего времени. Как еще человек, живущий во времени, может описать его со стороны? Он зажиточный, с ним хорошо обращаются, он первый человек в Венеции, равен Папе, равен Карлу, и люди, которые жили рядом с ним, знали это, потому что он своими кистями дал им бессмертие.
Ну кому нужно, чтобы о Карле говорили каждый день ?! Так говорят, потому что он передал кисти художнику. Сколько экскурсий они проводят, столько о нем говорят. Как писал Булгаков в «Мастере и Маргарите»: «Вас будут помнить, и меня будут помнить». Кому еще нужен Понтий Пилат? И вот, в финале они идут бок о бок по лунной тропе. Поэтому Ахматова сказала: «Поэт всегда прав». Эта фраза принадлежит ей.
И художник всегда прав.И в те далекие времена Медичи понимали, кто такой Микеланджело. И Юлий II это понимал. И Карл понял, кто такой Тициан. Писателю нужен читатель, театру нужен зритель, а художнику нужен характер и оценка. Только тогда все наладится. И вы можете написать Карла V именно так, а не иначе. Или Папа Павел III, и он это примет. И если нет читателя и зрителя, если будет только Глазунов, перед которым сидит Брежнев, то не будет ничего.Как сказал брехтианский герой, обучивший Артура актерскому мастерству: «Я могу сделать из вас любого Бисмарка! Просто скажи мне, какой Бисмарк тебе нужен.
«И все время они хотят того и этого. Видно, что они идиоты. И вы спрашиваете, согласился ли он. И поэтому он принял это. Масштаб определен, как эпоха. Тициана не существует в пустоте. В пустоте нет Шекспира. Все должно быть на высоте. Должна быть личностная среда. Историческое время, заряженное определенным уровнем персонажей и проявлений.История и творчество. Они сами были творцами. И хотя в работе много компонентов, никто никогда не мог писать так, как Тициан. Просто благодаря пониманию формы и речи, в данном случае у Тициана впервые, цвет не является конструкцией, как у Рафаэля, но цвет становится психологической и драматической формой. Вот что интересно. То есть картина становится содержанием.
Возьмите тот же «Конный портрет» Карла V в Прадо, который очень интересно повешен.Когда вы стоите перед лестницей, ведущей на второй этаж, она висит прямо перед вами. Какими словами можно описать этот шок? Изображение невероятное! Но я очень хорошо знаю эту картину. Человек, который находится внутри истории.
В нем пересекаются две точки: внутренняя и внешняя. Современный Тициан, живший в то время, описал этого полководца своей дальновидной интуицией как Всадника Смерти. И ничего более. Великий полководец, великий царь, черный конь, снова этот красный цвет, алый цвет крови кровавой истории: на копье, на лице, на доспехах, на этих крашенных страусиных перьях, которые вошли в моду в то время. время.Закат, пепел и кровь. Не восход, а закат. Пишет на фоне пепельно-красного заката. Все небо — пепел и кровь. Вот вы стоите перед картиной и понимаете, что перед вами не только портрет человека, но некий глобальный разум, к которому Пикассо поднимется только в ХХ веке. И, конечно же, с ним много приходит в живопись, в том числе и от Джорджоне. Это целое направление в искусстве, целый жанр, новый — жанр обнаженного тела, в котором много чего сочетается.И я повторяю, что ты никогда не сможешь увидеть и понять все полностью … Это, что это такое? Что это за барышня?
«Конный портрет» Карла V
Студенты: Это Мане! Олимпия!
Волкова: Ну конечно.
Конечно. Что вы скажете по этому поводу? Имеет ли это какое-то отношение к Тициану?
«Олимпия» Эдуарда Мане — начало европейской живописи. Не изобразительное искусство, а живопись.На нем он изобразил феминистку — настоящую, новую женщину того времени, которая могла позировать обнаженной перед художником — герцогиней Изабеллой Теста. Это было время, когда миром правили куртизанки. И она герцогиня Урбинская, как будто говорит нам: «Я не только очень современная женщина, но для меня большая честь быть куртизанкой».
Олимпия — Мане
Куртизанки того времени не были женщинами из грязного пригорода. Нет! Они были гетеросексуалами: умными, образованными, способными представить себя, давая толчок обществу.Высший импульс! У них были свои клубы или салоны, где они принимали гостей.
Викторина Меран была самой известной куртизанкой и возлюбленной Мане.
Он часто писал эту расслабленную женщину, и параллельно с ней были прекрасные романы Золя, Бальзака, Жоржа Санд, и то, что они описывали, было не просто моралью, не просто историей в литературе, но высокими, очень чувствительными инструментами того времени.
Вернуться, чтобы идти вперед! Мане абсолютно плакатно сказал: «Я иду туда, чтобы выбраться отсюда».Я вернусь, чтобы бросить искусство вперед! «Мане следует за Тицианом. Почему он следует за ним? Потому что это точка, откуда отправляются поезда. Он возвращается к этой точке, чтобы идти вперед. Как сказал замечательный Хлебников:« Чтобы выйти вперед в верховья, мы должны поднимаются в устье ». То есть к истоку, из которого вытекает река.
Меранская викторина
Думаю, ты все понимаешь.
Никто не знал секретов Тициана. То есть знали, что он пишет, но не могли понять, в чем дело.А его тени — настоящая загадка. Полотно грунтуется определенным цветом, который уже становится полупрозрачным. И это необычайное волшебство. С возрастом Тициан писал все лучше и лучше. Когда я впервые увидел «Св. Себастьян, — должен сказать честно, — не мог понять, как это было написано, и все равно никто этого не понял.
Когда стоишь на определенном расстоянии от картины, понимаешь, что нарисовано, но когда подходишь близко, ничего не видно — сплошной беспорядок.
Просто живописный бардак. Он месил краску рукой; на нем видны следы его пальцев. И этот Себастьян сильно отличается от всего, что было написано ранее. Здесь мир погружен в хаос, и краска, которой он пишет, одного цвета.
Вы видите абстрактную живопись, потому что цвет картины не выделяется. Само содержание. Это удивительный крик и крик пустоты, но не думайте, что все это случайно.Вторая половина 16 века, конец 16 века — это было особое время. С одной стороны, это была величайшая точка в развитии гуманизма искусства и европейского гения и науки, потому что были Галилей и Бруно. Вы даже не представляете, кем был Джордано Бруно! И он был первым, кто участвовал в Гренландии и ее исследованиях, кто сказал то, к чему наука только сейчас приближается. Он был очень дерзким. С другой стороны, пуританство, инквизиция, орден Изуитов — все это уже работало внутри этого напряженного и сложного творческого состояния.Международное сообщество кристаллизуется. И я бы сказал: сообщество левых интеллектуалов.
Интересно, что практически все они были против Реформации. Ты можешь представить? Все они были против Мартина Лютера. Шекспир, несомненно, был католиком и сторонником партии Стюартов. В этом нет никаких сомнений. Даже не англиканец, а сторонник партии Стюартов и католик.
Дюрер, выходец из первого протестантского и полностью мещанского города Нюрнберга, был самым ярым противником Мартина Лютера, а когда он умер, Вилли Байт, принц Геймер (?), Переписывавшийся со своим очень большим другом, геометром Холлом, писал: «Мартин Лютер убил собственную жену.Он не умер своей смертью — они несут ответственность за его смерть. «
То же самое и с Микеланджело. Не думайте, что они жили, ничего не зная друг о друге. Они были частью очень интересного сообщества, возглавляемого Яном ван Ахеном, которого мы знаем как Иероним Босх. И он был главой этого круга людей, которые называли себя адамитами и были апокалиптиками. Они не афишировали себя и мы узнали о них сравнительно недавно, но Булгаков знал о них.
Когда я читаю Босха, а он не писал ничего, кроме Апокалипсиса и Страшного суда, я вам прочту Булгакова. У него много цитат из Босха. И именно на основе адамитской теории написано «Собачье сердце», и я буквально докажу это. Картина искусства и жизни достаточно сложна.
Знаете ли вы, что в конце жизни Микеланджело в той же капелле Секстин, где он расписывал потолок, он написал на стене «Страшный суд»? И все начали писать «Страшный суд».Начали писать трагический финал, апокалипсис. Не «Поклонение волхвов», а апокалипсис. Они знали об этом. Они установили дату, когда это началось. Это была особая группа людей. Но какие имена! Дюрер, Леонардо — все. Центр этого сообщества находился в Нидерландах. Они писали письма папам. Это мы живем в невежестве и не знаем, что происходит в мире, потому что рассказ, который мы читаем, написан либо невежественно, либо идеологически. Когда я получил доступ к реальной литературе, меня поразило, насколько, на наш взгляд, история линейна, а с другой — плоская.
И она не такая. Любая точка истории имеет форму шара, а XVI век — это кристалл с огромным количеством граней. Есть много тенденций. И для этой особой группы людей Страшный суд уже наступил.
Почему они так думали? Они аргументировали это неспроста. Эти люди были сплоченными и знали о настроении друг друга. В книге Вазари о биографии итальянских художников есть только один художник, не итальянец — это Дюрер, постоянно проживавший в Италии.Иногда дома, но чаще в Италии, где ему было хорошо. Он уехал домой по делам, где оставил дневники путешествий, заметки и так далее, но он был глубоко связан с обществом. Во времени они жили друг от друга с небольшим разрывом, но в том порядке, в котором они прошли через идеи, образ жизни, очень горькие наблюдения и разочарования, они воспринимаются их непосредственными современниками.
Я хочу сказать, что время Тициана, как и время Шекспира, — это время очень сильных характеров и больших форм.Нужно было быть Тицианом или Шекспиром, чтобы раскрыть, выразить и предоставить нам все эти формы.
Вот еще одна работа Тициана, которая висит в Лувре — «Три века». Кто сделал его прямую копию? Сальвадор Дали. Тициана беспокоят проблемы времени, и он это показывает. Вот молодой человек, а за ним его конец.
Три возраста
Студенты: Почему они нарисованы справа налево?
Волкова: Что же тогда справа налево?
Студентов: Ну вроде в Европе принято…
Волкова: Ой, какие у нас специалисты (смех) !
Студенты: Вот почему я спрашиваю.
Три возраста — Дали
Волкова: А я не специалист. Потому что он так написал. От восхода до заката. На востоке солнце встает, а на западе садится. Это означает, что это совершенно сюрреалистическая картина. Что в ней интересного. Оборотень! Зооморфный оборотень, очень сильный у Гойи.Но мы живем не в 19 веке. Но где это взял Тициан? Он чувствует людей и пишет оборотня. Поэтому, когда он пишет «Аретино», он выглядит как волк, а Павел III — как старый, потрепанный ленивец. Он рисует людей, как если бы они были воплощенными существами с хищными, охотничьими, беспощадными, аморальными инстинктами. Как вы думаете, каким он видит этого очаровательного молодого человека?
Студенты: Собака! Волк! Медведь!
Волкова: Хищник! Клыки, усы.Не похоже, что он такой обаятельный и у него яркое лицо. Это обман. Молодой сильный хищник с клыками и жаждой борьбы между хищниками! Его расцвет — это лев, достигший своего апогея. Старый волк, конечно, неслыханный предмет. Не три ипостаси Отца, Сына и Святого Духа, как в человеке. Он расшифровывает разные грани возраста, показывает нам хищные начала. Неудивительно, что Дали сделал копию. Он, как и Фрейд, погружается в хтонический принцип. А поскольку в глубине хтоники сидит хищное животное, ничего не поделаешь.Ни просвещение, ни благородные слова, ни демонстративные действия ничего не дадут. Сила, стремление к власти, ненасытность, повторение одного и того же без выводов, без уроков! И когда началась эта удивительная история церковного раскола или гонений на еретиков в средние века, люди еще не были сожжены на костре. Они начали гореть в 16 веке. Бруно был сожжен на рубеже 16-17 веков. В 1600 году. Люди были сожжены в 17 веке. Но не в 12-м.Были эпидемии, но они не горели. Сожжен инквизицией. Она была создана, чтобы гореть. Шекспир, Тициан, Босх, Дюрер отказались от контрреформации, считая ее злом и началом пути к апокалипсису. Они ужасно боялись Библии Лютера — того факта, что теперь все будут приходить и писать все, что вы хотите. Одна из последних работ Дюрера «Четыре апостола», которая висит в Мюнхене около Карла V.
.Четыре апостола
И позади всех этих апостолов он написал их изречения и подарил эту картину городу Нюрнбергу: «Моим гражданам, моим соотечественникам.Бойтесь лжепророков! «Это не означало, что они были примитивными в своей религии. Они были людьми современности. И Тициан знал, что ангел не живет внутри человека, и что любовь не может стать ангельской трансформацией. Он знал, что жива хтоническая беспощадная мечта внутри, предопределяя круг и его окончание.
Вы знаете, я очень люблю свою профессию и это для вас не секрет. Сейчас я думаю совсем не так, как 20 лет назад, потому что я стал по-другому смотреть на вещи.Самое главное — это поток информации. Когда я смотрю на картинки, я не просто получаю от них удовольствие — я каждый раз совершаю глубокое погружение, которое может привести к декомпрессионной болезни, но это состояние передает определенную картину мира, содержание которой еще предстоит выяснить. понял и оценил. Помните, как древние греки судили своих современников? Через соревнование. Все, кто не занял первое место, разлетелись в прах, ведь право на существование имеет только один вариант — лучший.Правда. Вокруг нас много очень плохих художников. Может быть, это не так драматично для культуры, если есть шкала, но когда планка на уровне Тициана, Босха, Дюрера, Шекспира исчезает, или она скудная, или искаженная, тогда наступает конец света. Я тоже стал апокалиптиком не хуже Босха. Я не живу в состоянии мнения, но меня очень удивляет, насколько хорошо они тогда все знали. Они знали о природе апокалипсиса и о том, от чего он исходит. И в письмах к папам все перечисляли.И они показаны на фотографиях.
Ну, ты не устал? Ужасно боюсь, что 4 часов мне может не хватить, но и этого не хватит, поэтому я хочу начать читать вам театр Шекспира прямо сейчас. Я взял с собой всевозможные картины, на которых вы увидите его современников. Вы знаете, есть художники, которых очень трудно читать. Тициана трудно читать. Это не укладывается в порядок слов. Это никому не подходит. Это я не в свою защиту, а потому, что действительно есть такие художники или писатели, о которых легко говорить или писать, но есть такие, которым легче попасть в петлю.Потому что есть какая-то загадочная вещь — вы получаете огромное море информации, но ничего не можете сказать. Мне очень нравится одна поговорка: «Ни одна из самых красивых женщин в мире не может дать больше, чем она имеет». Так и здесь, когда имеешь дело с гениальным человеком и, все больше и больше погружаясь в него, в конце концов понимаешь, что все! — наступил момент декомпрессионной болезни, а информации ноль. И это Рембрандт или Тициан, информация о которых течет через драму цвета.Цветовой код композиции.
Внимание! Это вводный отрывок из книги.
Если вам понравилось начало книги, то полную версию можно приобрести у нашего партнера — дистрибьютора легального контента ООО «Литерс».
Лекции по искусству профессора Паолы Волковой
Волкова Паола Дмитриевна
© Паола Дмитриевна Волкова, 2017
ISBN 978-5-4485-5250-2
На основе интеллектуальной системы публикации Ridero
Предисловие
Вы держите в руках первую книгу, в которую вошли уникальные лекции профессора искусствоведения Волковой Паолы Дмитриевны, прочитанные ею на Высших курсах режиссеров и сценаристов в период 2011-2012 годов.
Волкова Паола Дмитриевна
Те, кому посчастливилось побывать на лекциях этой удивительной женщины, никогда их не забудут.
Паола Дмитриевна — ученица великих людей, среди которых были Лев Гумилев и Мераб Мамардашвили. Она не только преподавала во ВГИКе и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, но и была крупнейшим в мире экспертом по творчеству Тарковского. Паола Волкова не только читала лекции, но и писала сценарии, статьи, книги, проводила выставки, рецензировала, вела телепрограммы об искусстве.
Эта необыкновенная женщина была не только блестящей учительницей, но и прекрасным рассказчиком. Своими книгами, лекциями и просто беседами она прививала своим ученикам и слушателям чувство прекрасного.
Паолу Дмитриевну сравнивали с Александрийской библиотекой, а ее лекции стали откровением не только для обычных людей, но и для профессионалов.
В произведениях искусства умела увидеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз, знала тот же тайный язык символов и могла простейшими словами объяснить, чем таится та или иная работа.Она была сталкером, проводником-переводчиком между эпохами.
Профессор Волкова была не просто кладезем знаний, она была женщиной-мистиком — женщиной без возраста. Ее рассказы о Древней Греции, культуре Крита, философии Китая, великих мастерах, их творениях и судьбах были настолько реалистичны и наполнены мельчайшими деталями и деталями, что невольно наводили на мысль, что она сама не просто жила в те времена. , но и лично знал всех, о ком велась эта история.
И теперь, после ее ухода, у вас есть прекрасная возможность окунуться в тот мир искусства, о котором вы, может быть, даже не подозревали, и, как странствующий путник, жаждущий, испить из чистейшего колодца знаний.
Лекции на Высших курсах режиссеров и сценаристов
Лекция № 1. Флорентийская школа — Тициан — Пятигорский — Байрон — Шекспир
Волкова: Смотрю ряды поредевшие …
Студенты: Ничего, но давайте берем качество.
Волкова: Какое мне дело. Это не для меня. Вы нуждаетесь в этом.
Студенты: Мы им все расскажем.
Волкова: Т. У нас есть очень важная тема, которую мы начали в прошлый раз. Если вы помните, мы говорили о Тициане. Послушайте, я хочу вас спросить: вы помните, что Рафаэль был учеником флорентийской школы?
Студенты: Да!
Волкова: Он был гением, и гений его очень любопытен.Я не видел более совершенного художника. Он Абсолют! Когда смотришь на его вещи, начинаешь понимать их чистоту, пластичность и цвет. Абсолютное слияние Платона с Аристотелем. В его картинах есть именно аристотелевский принцип, аристотелевский интеллектуализм и аристотелевская концептуальность, идущие рядом с высоким платоническим принципом, с таким совершенством гармонии. Неслучайно в «Афинской школе» под аркой он написал, что Платон и Аристотель идут бок о бок, потому что в этих людях нет внутреннего разрыва.
Афинская школа
Флорентийская школа берет свое начало в драме Йотта, где есть поиск определенного пространства и ориентация на философствование. Я бы даже сказал поэтическое философствование. Но венецианцы — совсем другая школа. Что касается этой школы, я взял это произведение Джорджоне «Мадонна из Кастельфранко», где Святой Георгий больше похож на Жанну д’Арк Вольтера.
Взгляните на нее. Флорентийцы не могли так написать Мадонну.Послушайте, она занята собой. Такая духовная изоляция. На этой картинке есть моменты, которых никогда раньше не было. Это отражение. Вещи, связанные с отражением. Художник придает внутреннему движению сложные моменты, но не психологическую направленность.
Мадонна Кастельфранко
Если мы суммируем то, что мы знаем о венецианцах и о Тициане, то можем сказать, что в мире, который захватывает Венецию своей особой жизнью, ее сложной социальной продуктивностью и исторической турбулентностью, мы можем одновременно видеть и чувствовать внутренний заряд система, которая готова к работе.Обратите внимание на этот портрет Тициана, который висит в галерее дворца Питти.
Портрет неизвестного с серыми глазами
Но сначала, в нашей интимной компании, я должен признать, что когда-то был влюблен в этого товарища с фотографии. На самом деле, я был влюблен в картины дважды. Впервые я полюбила, когда была школьницей. У нас дома был довоенный альбом Эрмитажа, на нем был портрет молодого человека в халате, написанный Ван Дейком. Он написал молодому лорду Филипу Уоррену, который был примерно того же возраста, что и я.И я был так очарован своим сверстником, что, конечно же, сразу представил нашу с ним прекрасную дружбу. И знаете, он меня спас от мальчишек во дворе — они были вульгарными, сварливыми, а тут такие высокие отношения.
Но, к сожалению, я вырос, а он нет. Это была единственная причина, по которой мы расстались (смех). А вторая любовь случилась, когда я была студенткой 2 курса. Я влюбился в портрет неизвестного человека с серыми глазами. Мы были неравнодушны друг к другу долгое время.Надеюсь, вы одобряете мой выбор?
Студенты: Несомненно!
Волкова: В этом случае мы переедем в область, которая очень интересна для наших отношений с искусством или произведениями искусства. Помните, чем мы закончили прошлый урок? Я сказал, что живописная поверхность картины сама по себе приобретает внутреннюю ценность. Само по себе это уже содержание картины. И эта живописная внутренняя ценность всегда была у Тициана. Он был гением! Что будет с его картинами, если убрать живописный слой и оставить только подмалевок? Ничего такого.Его картина останется картиной. Это все равно останется картиной. Изнутри. На внутриклеточном уровне это то, что делает художника гениальным художником. А внешне превратится в картину Кондинского.
Сравнивать Тициана с кем-то еще очень сложно. Он прогрессивен. Посмотрите, как он сквозь тень, падающую на стену серебристого тона, живописно связывает этот портрет с пространством, в котором живет этот человек. Вы даже не представляете, как сложно писать.Такое удивительное сочетание светлого, серебристого вибрирующего пространства, этой шубы, которая на нем, немного кружева, рыжеватых волос и очень светлых глаз. Сине-серая вибрация атмосферы.
У него одна картина висит … Не помню где, ни в Лондоне, ни в Лувре. Нет, точно не в Лувре, в Национальной галерее Лондона. Итак, на этом снимке женщина сидит с младенцем на руках. И когда смотришь на нее, тебе кажется, что эта картина попала сюда случайно, ведь представить, что это работа Тициана, просто невозможно.Она написана в манере, напоминающей нечто среднее между Клодом Моне и Писсарро, — в технике пуантилизма, который создает то самое дрожание всего пространства картины. Подходишь ближе и не веришь своим глазам. Там уже не видно ни каблуков, ни лица ребенка, но видно только одно — он превзошел Рембрандта в свободе. Неслучайно Василий Кондинский сказал: «В мире искусства есть только два художника, которых я могу назвать абстракционистами. Не бессмысленно — они объективны, но абстрактны.Это Тициан и Рембрандт. «А почему? Потому что, если до них вся живопись вела себя как живопись, рисуя предмет, то Тициан включал момент окраски, момент живописи, как цвет, не зависящий от предмета. Как, например,« Св. Себастьян »в Эрмитаже. Если подойти к нему очень близко, то ничего не видно, кроме живописного хаоса.
Есть картина, которую вы, стоя перед холстом, можете смотреть бесконечно. Это очень сложно передать словами, потому что есть совершенно произвольное импрессионистическое прочтение, прочтение персонажей или личностей, которые он пишет.И неважно, на кого вы смотрите: на Пьеро делла Франческо или Герцега Федерико да Монтефельтро.
Паола Волкова читает лекции по искусству. Книги и лекции Паолы Волковой. Мост через бездну. В пространстве христианской культуры
Лекции по искусству профессора Паолы Волковой
Волкова Паола Дмитриевна
© Паола Дмитриевна Волкова, 2017
ISBN 978-5-4485-5250-2
Создано Ridero Intelligent Publishing System
Предисловие
Вы держите в руке первую книгу, в которую вошли уникальные лекции профессора истории искусств Павла Дмитриевны Волковой, которые она читала на Высших курсах режиссеров и сценаристов в 2011-2012 годах.
Волкова Паола Дмитриевна
Те, кому посчастливилось побывать на лекциях этой удивительной женщины, никогда их не забудут.
Паола Дмитриевна — ученица великих людей, среди которых были Лев Гумилев и Мераб Мамардашвили. Она не только преподавала во Всероссийском государственном институте кинематографии и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, но и была крупнейшим в мире специалистом по творчеству Тарковского. Паола Волкова не только читала лекции, но и писала сценарии, статьи, книги, проводила выставки, рецензировала, вела телепрограммы об искусстве.
Эта необыкновенная женщина была не только блестящей учительницей, но и прекрасным рассказчиком. Своими книгами, лекциями и просто беседами она прививала своим ученикам и студентам чувство прекрасного.
Паолу Дмитриевну сравнивали с Александрийской библиотекой, и ее лекции стали откровением не только для простых жителей, но и для профессионалов.
В произведениях искусства она умела видеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз, знала очень секретный язык символов и могла простыми словами объяснить, чем таится конкретный шедевр.Она была сталкером, проводником-переводчиком между веками.
Профессор Волкова была не просто кладезем знаний, она была женщиной-мистиком — женщиной без возраста. Ее рассказы о Древней Греции, культуре Крита, философии Китая, великих мастерах, их творениях и судьбах были настолько реалистичны и наполнены мельчайшими деталями и деталями, что невольно натолкнулись на мысль, что она сама не только жила в них. дней, но и лично знал всех, о ком рассказывается история.
И теперь, после ее отъезда, у вас есть прекрасная возможность окунуться в тот мир искусства, о котором вы, вероятно, даже не подозревали, и, как странствующий путник, жаждущий, испить из чистого колодца знаний.
Лекции на Высших курсах режиссеров и сценаристов
Лекция № 1. Флорентийская школа — Тициан — Пятигорск — Байрон — Шекспир
Волкова: Смотрю ряды по порядку…
Студенты: Ничего, кроме качества.
Волкова: Мне-то. Мне это не нужно. Это то, что вам нужно.
Студенты: Мы им все расскажем.
Волкова: Т. У нас есть очень важная тема, которую мы начали в прошлый раз. Если вы помните, мы говорили о Тициане. Послушайте, вот что я хочу спросить: вы помните, что Рафаэль был учеником флорентийской школы?
Студенты: Да!
Волкова: Он был гением, и его гений поразил очень странно.Я не видел более совершенного художника. Он Абсолют! Когда смотришь на его вещи, начинаешь понимать их чистоту, пластичность и цвет. Абсолютное слияние Платона с Аристотелем. В его картинах присутствует как раз аристотелевский принцип, аристотелевский интеллектуализм и аристотелевская концептуальность, идущие бок о бок с высоким платоническим принципом, в такой совершенной гармонии. Неслучайно в «Афинской школе», под аркой, он написал идущих рядом Платона и Аристотеля, потому что в этих людях нет внутреннего разрыва.
Афинская школа
Флорентийская школа берет свое начало в драме Джоттовского, где есть поиск определенного пространства и установка на философствование. Я бы даже сказал поэтическое философствование. Но венецианцы — совсем другая школа. Что касается этой школы, я отнес ее к Джорджоне «Мадонна Кастельфранко», где Святой Георгий больше похож на Жанну д’Арк Вольтера.
Взгляните на нее. Флорентийцы не могли так написать Мадонну. Послушайте, она занята собой.Такая духовная изоляция. В этой картине есть моменты, которых раньше точно не было. Это отражение. Вещи, связанные с отражением. Художник придает внутреннему движению сложные моменты, но не психологической направленности.
Мадонна Кастельфранко
Если мы суммируем то, что мы знаем о венецианцах и Тициане, мы можем сказать, что в мире, который захватывает Венецию своей особой жизнью, ее сложной социальной продуктивностью и исторической турбулентностью, вы можете увидеть и почувствовать внутренний заряд системы, который готов к выходу.Посмотрите на этот портрет Тициана, который висит в галерее дворца Питти.
Портрет неизвестного с серыми глазами
Но сначала, в нашей интимной компании, я должен признаться, что когда-то был влюблен в этого товарища с фотографии. На самом деле, я был влюблен в картины дважды. Первый раз влюбилась еще школьницей. У нас дома был довоенный альбом Эрмитажа, на нем был портрет молодого человека в мантии, написанный Ван Дейком. Он написал молодому лорду Филипу Уоррену, который был ровесником меня.И я был так очарован своим сверстником, что, конечно же, сразу представил нашу с ним прекрасную дружбу. И знаете, он меня спас от мальчишек во дворе — они были вульгарными, драчливыми, а тут такие высокие отношения.
Но, к сожалению, я вырос, а он нет. Это была единственная причина, по которой мы расстались. (смех). А вторая любовь случилась, когда я была студенткой 2 курса. Я влюбился в портрет неизвестного с серыми глазами. Мы давно равнодушны друг к другу.Надеюсь, вы одобряете мой выбор?
Студентов: Конечно!
Волкова: В этом случае мы переедем в область, которая очень интересна для наших отношений с искусством или произведениями искусства. Помните, как мы закончили прошлый урок? Я сказал, что живописная поверхность картины сама по себе становится ценностью. Само по себе это уже содержание картины. И Тициану всегда была присуща эта абсолютно живописная внутренняя ценность. Он был гением! Что будет с его картинами, если убрать тонкий слой, оставив только подсыпку? Ничего такого.Его картина останется картинкой. Она все равно останется картиной. Шиворот навыворот. На внутриклеточном уровне основа — вот что делает живописца гениальным художником. И внешне превратится в картину Кондинского.
Сравнивать Тициана с кем-нибудь очень сложно. Он прогрессивен. Посмотрите, как он сквозь тень, падающую на стену серебристого тона, живописно соединяет этот портрет с пространством, в котором живет этот человек. Вы даже не представляете, как сложно писать.Такое удивительное сочетание светлого, вибрирующего серебром пространства, этой шубы, которая на ней надета, каких-то шнурков, рыжеватых волос и очень ярких глаз. Сине-серая вибрация атмосферы.
У него одна картина висит … Не помню, где, в Лондоне или в Лувре. Нет, конечно, не в Лувре, в Национальной галерее Лондона. Итак, на этой картинке женщина сидит с младенцем на руках. И когда смотришь на нее, тебе кажется, что эта картина попала сюда случайно, ведь представить, что это работа Тициана, просто невозможно.Она написана в манере, напоминающей нечто среднее между Клодом Моне и Писсарро — в технике пуантилизма, создающей то самое дрожание всего пространства картины. Подходишь ближе и не веришь своим глазам. Никаких пяток или мордочки младенца там не видно, но видно только одно — в свободе он превзошел Рембрандта. Василий Кондинский не случайно сказал: «В мировом искусстве есть только два художника, которых я могу назвать абстрактными. Не беспредметные — они объективны, но абстрактны.Это Тициан и Рембрандт. «А почему? Потому что если до них вся картина вела себя как картина, раскрашивающая объект, то Тициан включал момент окраски, момент живописи, как цвет, независимо от объекта. Как, например,« Св. Себастьян »в Эрмитаже. Если подойти к нему очень близко, то, кроме живописного хаоса, ничего не видно.
Есть картина, которую вы, стоя перед холстом, можете смотреть бесконечно. Это очень сложно передать словами, потому что есть совершенно произвольное импрессионистическое чтение, чтение персонажей или личностей, которые он пишет.И неважно, на кого вы смотрите: на Пьеро делла Франческо или Герцега Федерико да Монтефельтро.
Мы просмотрели множество лекций и курсов по истории искусства со всего мира. Нет ничего лучше Паолы Волковой. Она не только специалист огромной эрудиции и компетенции, но, что немаловажно, искренне любит искусство и не подходит к нему чисто формально.
Паола Волкова Беседы об искусстве
Весной и летом 2012 года в Открытом университете «Сколково» Паола Дмитриевна Волкова прочитала цикл лекций под общим названием « Беседы около искусство ».Мир искусства Греция и Рим внезапно обретает целостность и ясность — камешки сложной мозаики познания античности составляют одно целое. Великие философы, драматурги и скульпторы Греции сближаются, достаточно протянуть руку … Знакомые и подзабытые образы — Олимпиада, эфебы, архитектура, вазная роспись, скульптуры, застолья — внезапно оживают и начинают говорить на языке Эсхила. . И весь мир Эллады с первого взгляда.
Цикл программ «Мост через бездну»
Цикл телепрограмм «Мост через бездну» — авторский проект Паолы Волковой, посвященный шедеврам изобразительного искусства.«Идея такой телепрограммы возникла совершенно неожиданно, — сказала Паола Дмитриевна. — Я готовил многотомный научный труд по истории европейского искусства. Книга носит точно такое же название — «Мост через бездну». Основа лекций, которые я много лет читаю своим ученикам на Высших курсах сценаристов и режиссеров. Но так случилось, что у одного из моих учеников, Андрея Зайцева, возникла идея превратить этот курс лекций в телепрограмму, выпустить беседы в эфир.Название для книги и для программы было выбрано не случайно, ведь образ моста — это образ мировой культуры, без которой мы бы не состоялись. Цикл получил награду «Telepress Club» после телевизионного сезона 2012/2013 «за всестороннее представление истории мировой живописи как многогранной мега-истории».
Информация о Паоле Волковой
Паола Волкова, она же Ола Одесса, была необычным существом.
С этим согласны все, кто хоть раз встречался с ней, без исключения.
Она создала миф из своей жизни,
унесла с собой большую часть секретов и секретов, предоставив нам решать
, что на самом деле случилось с ее
и что было только плодом ее неутомимого воображения.
Портрет Паолы Волковой. Художник Владимир Вайсберг
На ее лекции во ВГИКе по истории искусства прорваться было невозможно, и студенты ловили каждое слово Паолы Дмитриевны. Директор Вадим Юсупович Абдрашитов так много говорил об этой деятельности: «Она говорила о том, что искусство и культура есть в жизни человека, что это не просто центральная статья некоторых бюджетных расходов.Это как бы сама жизнь. Кинокритик Кирилл Эмильевич Разлогов сказал: «Паола Дмитриевна была легендарным человеком. Легенда во ВГИКе, где она преподавала, легенда перестройки, когда она вышла на широкий простор нашей культуры, легенда, когда она боролась за память о Тарковском, с которым она была близко знакома, вокруг наследия которого разгорались нешуточные драки. Фотограф, журналист и писатель Юрий Михайлович Рост убежден, что это «женщина совершенно незаурядная, человек, давший культурную жизнь огромному количеству кинематографистов, человек энциклопедических знаний, обаяния… »Режиссер Александр Наумович Митта уверяет:« Когда она говорит об искусстве, она как будто превращается в какой-то алмаз. Знаешь, все ее любили. В каждом бизнесе есть кто-то лучше других. Генерал этого дела. Значит, она была генералом в своем деле. Паола Волкова знала всех великих художников, актеров, режиссеров — всех творцов определенной эпохи, как будто она жила в то время, а сама была их музой. И они считали, что это так.
Текущая страница: 1 (всего в книге 3 страницы) [доступный отрывок для чтения: 1 страница]
Лекции по искусству профессора Паолы Волковой
Книга 1
Паола Дмитриевна Волкова
© Паола Дмитриевна Волкова, 2017
ISBN 978-5-4485-5250-2
Создано Ridero Intelligent Publishing System
Предисловие
Вы держите в руках первую книгу, в которую вошли уникальные лекции профессора искусствоведения Павла Дмитриевны Волковой, которые она читала на Высших курсах режиссеров и сценаристов с 2011 по 2012 год.
Волкова Паола Дмитриевна
Те, кому посчастливилось побывать на лекциях этой удивительной женщины, никогда их не забудут.
Паола Дмитриевна — ученица великих людей, среди которых были Лев Гумилев и Мераб Мамардашвили. Она не только преподавала во Всероссийском государственном институте кинематографии и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, но и была крупнейшим в мире специалистом по творчеству Тарковского. Паола Волкова не только читала лекции, но и писала сценарии, статьи, книги, проводила выставки, рецензировала, вела телепрограммы об искусстве.
Эта необыкновенная женщина была не только блестящей учительницей, но и прекрасным рассказчиком. Своими книгами, лекциями и просто беседами она прививала своим ученикам и студентам чувство прекрасного.
Паолу Дмитриевну сравнивали с Александрийской библиотекой, и ее лекции стали откровением не только для простых жителей, но и для профессионалов.
В произведениях искусства она умела видеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз, знала очень секретный язык символов и могла простыми словами объяснить, чем таится конкретный шедевр.Она была сталкером, проводником-переводчиком между веками.
Профессор Волкова была не просто кладезем знаний, она была женщиной-мистиком — женщиной без возраста. Ее рассказы о Древней Греции, культуре Крита, философии Китая, великих мастерах, их творениях и судьбах были настолько реалистичны и наполнены мельчайшими деталями и деталями, что невольно натолкнулись на мысль, что она сама не только жила в них. дней, но и лично знал всех, о ком рассказывается история.
И теперь, после ее отъезда, у вас есть прекрасная возможность окунуться в тот мир искусства, о котором вы, вероятно, даже не подозревали, и, как странствующий путник, жаждущий, испить из чистого колодца знаний.
Лекция № 1. Флорентийская школа — Тициан — Пятигорск — Байрон — Шекспир
Волкова: Смотрю ряды подряд …
Студенты: Ничего, кроме качества.
Волкова: Мне-то.Мне это не нужно. Это то, что вам нужно.
Студенты: Мы им все расскажем.
Волкова: Т. У нас есть очень важная тема, которую мы начали в прошлый раз. Если вы помните, мы говорили о Тициане. Послушайте, вот что я хочу спросить: вы помните, что Рафаэль был учеником флорентийской школы?
Студенты: Да!
Волкова: Он был гением, и его гений поразил очень странно.Я не видел более совершенного художника. Он Абсолют! Когда смотришь на его вещи, начинаешь понимать их чистоту, пластичность и цвет. Абсолютное слияние Платона с Аристотелем. В его картинах присутствует как раз аристотелевский принцип, аристотелевский интеллектуализм и аристотелевская концептуальность, идущие бок о бок с высоким платоническим принципом, в такой совершенной гармонии. Неслучайно в «Афинской школе», под аркой, он написал идущих рядом Платона и Аристотеля, потому что в этих людях нет внутреннего разрыва.
Афинская школа
Флорентийская школа берет свое начало в драме Джоттовского, где есть поиск определенного пространства и установка на философствование. Я бы даже сказал поэтическое философствование. Но венецианцы — совсем другая школа. Что касается этой школы, я отнес ее к Джорджоне «Мадонна Кастельфранко», где Святой Георгий больше похож на Жанну д’Арк Вольтера.
Взгляните на нее. Флорентийцы не могли так написать Мадонну.Послушайте, она занята собой. Такая духовная изоляция. В этой картине есть моменты, которых раньше точно не было. Это отражение. Вещи, связанные с отражением. Художник придает внутреннему движению сложные моменты, но не психологической направленности.
Мадонна Кастельфранко
Если мы суммируем то, что мы знаем о венецианцах и Тициане, мы можем сказать, что в мире, который захватывает Венецию своей особой жизнью, ее сложной социальной продуктивностью и исторической турбулентностью, вы можете увидеть и почувствовать внутренний заряд системы, который готов к выходу.Посмотрите на этот портрет Тициана, который висит в галерее дворца Питти.
Портрет неизвестного с серыми глазами
Но сначала, в нашей интимной компании, я должен признаться, что когда-то был влюблен в этого товарища с фотографии. На самом деле, я был влюблен в картины дважды. Первый раз влюбилась еще школьницей. У нас дома был довоенный альбом Эрмитажа, на нем был портрет молодого человека в мантии, написанный Ван Дейком. Он написал молодому лорду Филипу Уоррену, который был ровесником меня.И я был так очарован своим сверстником, что, конечно же, сразу представил нашу с ним прекрасную дружбу. И знаете, он меня спас от мальчишек во дворе — они были вульгарными, драчливыми, а тут такие высокие отношения.
Но, к сожалению, я вырос, а он нет. Это была единственная причина, по которой мы расстались. (смех). А вторая любовь случилась, когда я была студенткой 2 курса. Я влюбился в портрет неизвестного с серыми глазами. Мы давно равнодушны друг к другу.Надеюсь, вы одобряете мой выбор?
Студентов: Конечно!
Волкова: В этом случае мы переедем в область, которая очень интересна для наших отношений с искусством или произведениями искусства. Помните, как мы закончили прошлый урок? Я сказал, что живописная поверхность картины сама по себе становится ценностью. Само по себе это уже содержание картины. И Тициану всегда была присуща эта абсолютно живописная внутренняя ценность. Он был гением! Что будет с его картинами, если убрать тонкий слой, оставив только подсыпку? Ничего такого.Его картина останется картинкой. Она все равно останется картиной. Шиворот навыворот. На внутриклеточном уровне основа — вот что делает живописца гениальным художником. И внешне превратится в картину Кондинского.
Сравнивать Тициана с кем-нибудь очень сложно. Он прогрессивен. Посмотрите, как он сквозь тень, падающую на стену серебристого тона, живописно соединяет этот портрет с пространством, в котором живет этот человек. Вы даже не представляете, как сложно писать.Такое удивительное сочетание легкого, вибрирующего серебром пространства, этой шубы, которая на ней надета, немного шнурков, рыжеватых волос и очень светлых глаз. Сине-серая вибрация атмосферы.
У него одна картина висит … Не помню, где, в Лондоне или в Лувре. Нет, конечно, не в Лувре, в Национальной галерее Лондона. Итак, на этой картинке женщина сидит с младенцем на руках. И когда смотришь на нее, тебе кажется, что эта картина попала сюда случайно, ведь представить, что это работа Тициана, просто невозможно.Она написана в манере, напоминающей нечто среднее между Клодом Моне и Писсарро — в технике пуантилизма, создающей то самое дрожание всего пространства картины. Подходишь ближе и не веришь своим глазам. Никаких пяток или мордочки младенца там не видно, но видно только одно — в свободе он превзошел Рембрандта. Василий Кондинский не случайно сказал: «В мировом искусстве есть только два художника, которых я могу назвать абстрактными. Не беспредметные — они объективны, но абстрактны.Это Тициан и Рембрандт. «А почему? Потому что если до них вся картина вела себя как картина, раскрашивающая объект, то Тициан включал момент окраски, момент живописи, как цвет, независимо от объекта. Как, например,« Св. Себастьян »в Эрмитаже. Если подойти к нему очень близко, то, кроме живописного хаоса, ничего не видно.
Есть картина, которую вы, стоя перед холстом, можете смотреть бесконечно. Это очень сложно передать словами, потому что есть совершенно произвольное импрессионистическое чтение, чтение персонажей или личностей, которые он пишет.И неважно, на кого вы смотрите: на Пьеро делла Франческо или на герцога Умбрии Федерико да Монтефельтро.
Святой Себастьян
Вот только внешний вид чтения. Здесь есть что-то значимое, потому что невозможно однозначно дать полное описание человека, из-за того, что есть энергия и то, что каждый из нас обнажает или скрывает в себе. Это все сложный текст. Когда Тициан пишет портрет мужчины, он выделяет лицо, жест, руки.Остальное как бы спрятано. Все остальное построено на этой драме.
Но, вернемся к портрету неизвестного человека с серыми глазами. На самом деле это Ипполито Риминальди. Посмотрите, как он держит перчатку. Как кинжал. Вы столкнулись не с персонажем, а с очень сложной личностью. Тициан очень внимателен к своим современникам. Он понимает их, и когда он создает их образы, он заставляет их говорить с нами на особом тициановском языке. Он создает в живописи необыкновенный исторический мир, а портрет Риминальди — это что-то невероятное.Действительно, мощь и непреходящая актуальность этого исторического полотна можно сравнить просто с Шекспиром.
И посмотрите на портрет Павла III и двух его племянников. Я видел эту картинку в оригинале. Это невероятное зрелище! Оно как бы написано кровью, только разными цветами. Его еще называют красным и он искажает цветовую схему, которую Тициан задал картине. Впервые цвет из определения формы: чашка, цветок, рука становится содержанием формы.
Павел III с племянниками
Студенты: Паола Дмитриевна, а сам холст?
Волкова: Я вам сейчас расскажу.Есть очень большие искажения. Вы видите, что красный преобладает? Но вы даже не увидите цвета ножек и занавески. Вы просто не воспринимаете этот цвет, потому что «корыто с кровью» прибавилось плотности. Кровавый век, кровавые дела.
Студенты: Кровавые сердца.
Волкова: Кровавые сердца. И жестокие сердца. Вообще кровавая связь времен. Возьмите такую же шторку. Кажется, что она была пропитана кровью людей, животных, еще кого-то, а потом сырая и повешена.Когда смотришь на оригинал, то, поверьте, становится страшно. Душевно тяжело. У папы тень на юбке. Видеть? Приходит и ощущение, что этот материал схватили окровавленными руками. Здесь все тени красные. А какая слабая и дряхлая пелерина выглядит … В ней такое бессилие. Окровавленный фон …
Студенты: А кто рядом с папой стоит?
Волкова: Ответ в самом названии (смех). Племянники. За папой стоит кардинал Арсений, а справа — Ипполит.Вы знаете, очень часто кардиналы называли племянниками собственных детей. Они позаботились о них, помогли сделать карьеру.
Посмотрите на шляпу у кардинала Арсения на голове и какое бледное лицо. Этот тип справа? Это что-то! Его лицо красное, а ноги фиолетовые! А папа сидит, как в мышеловке — деваться ему некуда. Сзади Арсения, справа сбоку, настоящий шекспировский Яго, как бы неслышными шагами подкрадывающийся. А папа его боится. Наблюдайте, как он уткнулся головой в плечи.Тициан нарисовал ужасную картину. Какая драматургия! Настоящая сценическая драма, и он здесь выступает не как драматург Тициан, а как рассказчик, как Шекспир. Потому что он того же уровня и той же интенсивности, и понимает историю не как историю фактов, а как историю действий и поступков. А история о насилии и крови. История — это не семейные отношения и, конечно же, доминанта Шекспира.
Студенты: Могу я вас спросить? Папа заказал именно такую картину? Кровавый?
Волкова: Да, представьте.А Папе писал еще хуже. В Толедо, в соборе, есть огромная галерея, в которой хранится такой ужасный портрет Папы. Это просто ужас какой-то ужас, ужас. Сидит «король Кощей над золотой холкой».
У него такие пальцы, тонкие, сухие руки, сдавленная голова, без шляпы. Это что-то пугающее. И только представьте, время идет, картина принимается и происходит чудесное событие. Этот Ипполит топит в Тибре своего брата-кардинала, того самого, которого Тициан нарисовал с бледным лицом, как у великомученика.Он убил его и бросил в Тибр. Почему? Но потому, что он стоял на его пути к кардинальному продвижению. После чего через некоторое время кардиналом становится сам Ипполит. А потом он захотел стать Папой и задушил Павла III шелковым шнуром. Провидение Тициана было просто потрясающим.
В общем, все показать невозможно и портреты у него разные, но чем старше становится Тициан, тем удивительнее они получаются живописью. Посмотрим портрет Карла V, который висит в Мюнхене.
Говорят, что когда Тициан писал это, Карл дал ему кисти и воду. Это огромный вертикальный портрет. Карл сидит в кресле, весь в черном, такое волевое лицо, тяжелая челюсть, скрюченная голова. Но есть какая-то странность: хрупкость в позе и вообще она как-то плоская, исчезающая. Он нарисован в форме торжественно, но по сути очень тревожно и очень болезненно. Это серый пейзаж: размытая дождем дорога, унылые деревья, небольшой дом или хижина вдали.В проеме колонны виден удивительный пейзаж. Неожиданный контраст между торжественностью портрета и очень странным нервным состоянием Карла, совершенно не соответствующим его положению. И это тоже оказался пророческий момент. Что здесь не так?
В основном все написано одним цветом, есть красная ковровая дорожка или ковровая дорожка — сочетание красного и черного. Гобелен, колонна, но там непонятно: окно — не окно, галерея — не галерея и этот размытый пейзаж.Изба тоже вся серая, унылая, как на поздних полотнах Левитана. Прямо нищая Россия. Та же грязь, осень, немытость, неопрятность, странность. Но Карл V всегда говорил, что в его стране никогда не заходит солнце. У него Испания, в кармане Фландрии, он император всей Западной Римской империи. Все! Плюс колония, которая работала и перевозила товары на корабле. Огромное пиратское движение. И такие серые цвета на портрете. Как он себя чувствовал в этом мире? И что ты думаешь? В один прекрасный день Карл составляет завещание, в котором он делит свою империю на две части.Он оставляет одну часть, которая включает Испанию, колонии и Фландрию, своему сыну Филиппу II, а западноевропейскую часть империи он оставляет своему дяде Максимилиану. Такого еще никто не делал. Он был первым и единственным, кто неожиданно отрекся от престола. Почему он так себя ведет? Чтобы после его смерти не было междоусобиц. Он боялся войны между дядей и сыном, потому что хорошо знал и то, и другое. Что дальше? А потом устраивает собственные похороны и, стоя у окна, смотрит, как его хоронят.Убедившись, что похороны прошли на высшем уровне, он сразу же отправился в монастырь и принял постриг. Там он до сих пор живет и работает какое-то время.
Студенты: Давал ли Папа свое согласие?
Волкова: А он его не спрашивал. Он умер за всех. Он даже не осмеливался произнести ни слова.
Студенты: Чем он занимался в монастыре?
Волкова: Выращиваю цветы, занимаюсь в огороде.Он стал садовником. Мы еще вернемся к этому, когда будем говорить о Нидерландах. Неясно, подействовал ли на него так пейзаж Тициана, или Тициан, будучи гениальным человеком, увидел в окне то, чего еще никто не видел, даже самого Карла. Окно — всегда окно в будущее. Я не знаю.
Работа Тициана должна быть увидена. Репродукция сильно отличается от оригинала, потому что последняя является самой сложной и сложной картиной, которая может быть в мире. С точки зрения искусства или нагрузки, которую искусство может взять на себя, или информации, которую может дать нам художник.Он, как и Велацкис, артист номер один. Это время описывает человек в полном алфавите своего времени. А как еще человек, живущий во времени, может описать его со стороны? Он процветает, его ласкают, он первый человек в Венеции, равный Папе, равный Карлу, и люди, которые жили рядом с ним, знали это, потому что он своими руками дал им бессмертие. Ну кому нужно, чтобы о Карле говорили каждый день ?! Так говорят, потому что он дал кисть художнику. Сколько экскурсий провести, столько и о нем говорят.Как писал Булгаков в «Мастере и Маргарите»: «Они будут помнить вас и меня тоже». А кому еще нужен Понтий Пилат? И вот, в финале они идут бок о бок по лунному пути. Поэтому Ахматова сказала: «Поэт всегда прав». Эта фраза принадлежит ей.
И художник всегда прав. И в те времена Медичи понимали, кто такой Микеланджело. И Юлий II это понимал. И Карл понял, кто такой Тициан. Писателю нужен читатель, театру нужен зритель, а художнику нужен персонаж и оценка.Только тогда все получается. И так можно написать Карла V, а не иначе. Или Папа Павел III, и он это примет. И если нет читателя и зрителя, если будет только Глазунов, перед которым сидит Брежнев, то не будет ничего. Как сказал герой Брехта, обучивший Артура актерскому мастерству: «Я могу сделать из вас любого Бисмарка! Просто скажи мне, какой Бисмарк тебе нужен. «И они все время хотят того и этого. Видно, что идиоты. И вы спрашиваете, согласился ли он. И поэтому он принял это.Масштаб определен, как и эпоха. Тициан не существует в пустоте. Шекспир не существует в пустоте. Все должно быть на уровне. Должна быть среда личности. Историческое время, заряженное определенным уровнем персонажей и проявлений. История и творения. Они сами были творцами. И хотя здесь работает очень много компонентов, но в то же время, как Тициан, никто никогда не мог писать. Просто благодаря пониманию формы и речи, в данном случае Тициана, впервые цвет не является конструкцией, как Рафаэль, но цвет становится психологической и драматической формой.Вот что интересно. То есть картина становится содержанием.
Возьмите тот же «Конный портрет» Карла V в Прадо, который очень интересно повешен. Когда вы стоите перед лестницей, ведущей на второй этаж, она висит прямо перед вами. Какими словами можно описать этот шок? Изображение невероятное! Но я очень хорошо знаю эту картину. Человек, который находится внутри истории. В нем пересекаются две точки: внутри и снаружи. Тициан, живший в то время современник, своей дальновидной интуицией описал этого полководца как Всадника Смерти.И ничего более. Великий полководец, великий царь, черный конь, снова этот красный цвет, алый цвет крови из кровавой истории: на копье, на лице, на доспехах, на этих раскрашенных страусиных перьях, которые стали модными в то время . Закат, пепел и кровь. Не восход, а закат. Он пишет на фоне пепельно-красного заката. Все небеса — пепел и кровь. Вот вы стоите перед картиной и понимаете, что перед вами не только портрет человека, но и некое глобальное понимание, к которому Пикассо поднимется только в ХХ веке.И, конечно же, с ним многое приходит в живописи, в том числе и от Джорджоне. Это целое направление в искусстве, целый жанр, новый — жанр обнаженного тела, в котором много чего сочетается. И еще раз повторяю, что все равно никогда не увидишь и не поймешь полностью … Что это? Что это за барышня?
«Конный портрет» Карла V
Студенты: Это Мане! Олимпия!
Волкова: Ну конечно.Конечно. Что вы скажете по этому поводу? Имеет ли это какое-то отношение к Тициану?
«Олимпия» Эдуарда Мане — начало европейской живописи. Не изобразительное искусство, а живопись. На нем он изобразил феминистку — настоящую, новую женщину того времени, которая могла позировать обнаженной перед художником — герцогиней Изабеллой Теста. Это было время, когда миром правили куртизанки. А она — герцогиня Урбинская, как бы нам говорит: «Я не только очень современная женщина, но для меня большая честь быть куртизанкой.«
Олимпия — Ман
Куртизанки того времени не были женщинами из грязного пригорода. Нет! Они были добытчиками: умными, образованными, способными подать заявку, дать толчок обществу. Высший импульс! У них были свои клубы или салоны, где они принимали гостей.
Викторина Меран была известной куртизанкой и любовницей Мане.
Он часто писал эту расслабленную женщину, и параллельно с ней писали прекрасные романы Золя, Бальзака, Жорж Санд, и то, что они описывали, было не просто моралью, не только историей в литературе, но и высокими, очень чувствительными инструментами того времени.Вернуться, чтобы идти вперед! Мане совершенно спокойно сказал: «Я пойду туда, чтобы поехать. Я вернусь, чтобы бросить искусство вперед! Мане следует за Тицианом. Почему он преследует его? Потому что отсюда отправляются поезда. Он возвращается к этой точке, чтобы идти вперед. Как сказал замечательный Хлебников: «Чтобы идти вперед в верховья, надо подняться в устье». То есть к истоку, откуда течет река.
Викторина Меран
Думаю, вам все ясно.
Никто не знал секретов Тициана. То есть знали, что он пишет, но не могли понять, в чем дело. А его тени — настоящая загадка. Загрунтованный холст в определенный цвет, который уже виден. И это необычайное волшебство. С возрастом Тициан писал все лучше и лучше. Когда я впервые увидел «Святого Себастьяна», честно скажу, я не мог понять, как он был написан, и пока никто этого не понял.
Когда стоишь на определенном расстоянии от картины, понимаешь, что нарисовано, но когда подходишь близко, ничего не видно — это беспорядок.Просто живописный бардак. Краску размял рукой, на ней видны следы пальцев. И этот Себастьян сильно отличается от всего, что было написано ранее. Здесь мир погружается в хаос, а краска, которую он пишет, одного цвета.
Вы видите абстрактную живопись, потому что цвет картины не выделяется. Это само по себе содержание. Это удивительный крик и крик пустоты, но не думайте, что все это случайно. Вторая половина 16 века, конец 16 века — это было особое время.С одной стороны, это был величайший момент в развитии гуманизма искусства и европейского гения и науки, потому что были Галилей и Бруно. Вы даже не представляете, кем был Джордано Бруно! И он был первым, кто имел дело с Гренландией и ее исследованиями, кто сказал, что наука только сейчас приближается. Он был очень наглый. С другой стороны, пуританство, инквизиция, орден Изуитов — все это уже сработало внутри этого напряженного и сложного творческого состояния. Международное сообщество кристаллизуется.И я бы сказал: сообщество левых интеллектуалов. Интересно, что почти все они были против Реформации. Ты можешь представить? Все они были против Мартина Лютера. Шекспир, безусловно, был католиком и сторонником партии Стюартов. В этом нет никаких сомнений. Даже не англиканец, а сторонник партии Стюартов и католик.
Дюрер, выходец из первого протестантского и совершенно мещанского города Нюрнберга, был самым ярым противником Мартина Лютера, а когда он умер, тогда Вилли Байт, принц Геймер (?), Переписывавшийся со своим очень большим другом Георгием Холлом, писал: «Мартин Лютер убил свою жену.Он не умер своей смертью — это они виноваты в его смерти. «
То же Микеланджело. Вы не думаете, что они жили, ничего не зная друг о друге. Они были частью очень интересного сообщества, возглавляемого Яном ван Ахеном, которого мы знаем как Джером Бош. И он был главой этого круга людей, которые называли себя адамитами и были апокалиптичными. Они не афишировали себя и мы узнали о них сравнительно недавно, но Булгаков знал о них.Когда я читаю Босха, а он больше ничего не писал, кроме Апокалипсиса и Судного суда, я буду чествовать Булгакова за вас. У него много цитат из Босха. И именно на основе адамитской теории написано «Собачье сердце», и я это буквально докажу. Живопись и жизнь довольно сложны.
Знаете ли вы, что в конце жизни Микеланджело в той же часовне Секстин, где он расписывал потолок, он написал на стене «Страшный суд»? И все они начали писать «Страшный суд».Начали писать трагический финал, апокалипсис. Не «Поклонение волхвов», а апокалипсис. Они знали о нем. Они установили дату, когда это началось. Это была определенная группа людей. Но какие имена! Дюрер, Леонардо — вот и все. Центр этого сообщества находился в Нидерландах. Они писали послания папам. Это мы живем в невежестве и не знаем, что происходит в мире, потому что рассказ, который мы читаем, написан либо невежественно, либо идеологически. Когда я получил доступ к реальной литературе, меня поразило, насколько, на наш взгляд, история линейна, а с другой — плоская.Но она не такая. Любая точка истории имеет форму шара, а XVI век — это кристалл с огромным количеством граней. Есть много тенденций. И для этой особой группы людей Страшный суд уже наступил.
Почему они так думали? Они утверждали, что это было несправедливо. Эти люди были едины и знали о настроениях друг друга. В книге Вазарии о биографии итальянских художников есть только один художник, не итальянец — это Дюрер, постоянно проживавший в Италии. Иногда дома, но в основном в Италии, где ему было хорошо.Он уехал по делам домой, где оставил путевые дневники, заметки и т. Д., Но был глубоко связан с обществом. Со временем они жили отдельно друг от друга с небольшим разрывом, но в том порядке, в котором они прошли, идей, образа жизни, очень горьких наблюдений и разочарований, они воспринимаются непосредственными современниками.
Я хочу сказать, что время Тициана, как и время Шекспира, — это время очень сильных характеров и больших форм. Нужно было быть Тицианом или Шекспиром, чтобы раскрыть, выразить и предоставить нам все эти формы.
Вот еще одна работа Тициана, которая висит в Лувре — «Три века». Кто сделал с нее прямую копию? Сальвадор Дали. Тициана заботит вопрос времени, и он это показывает. Вот стоит молодой человек, а за ним его конец.
Три возраста
Студенты: Почему они нарисованы справа налево?
Волкова: Что значит справа налево?
Студентов: Ну вроде принято в Европе…
Волкова: Ах, какие у нас специалисты (смех) !
Студенты: Вот почему я спрашиваю.
Три возраста — Дали
Волкова: А я не специалист. Потому что он так написал. С момента восхода до заката. На востоке восходит Солнце, а на западе заходит. Это означает совершенно сюрреалистическую картину. Что в ней интересного. Оборотень! Зооморфный оборотень, очень сильный у Гойи.Но мы живем не в 19 веке. Но откуда взялся Тициан? Он чувствует людей и пишет оборотня. Поэтому, когда он пишет «Аретино», он напоминает волка, а Павел III — старого избитого ленивца. Он рисует людей, как если бы они были низкорослыми существами с хищными, охотничьими, беспощадными, аморальными инстинктами. Как вы думаете, каким он видит этого симпатичного молодого человека?
Студенты: Собака! Волк! Медведь!
Волкова: Хищник! Клыки, усы. Вы не посмотрите, что он такой обаятельный и у него яркое лицо.Это заблуждение. Молодой сильный хищник с клыками и жаждой борьбы между хищниками! Его расцвет — это лев, достигший апогея. Старый волк, конечно, вещь неслыханная. Не три ипостаси Отца, Сына и Святого Духа, как в человеке. Он разбирается в разных аспектах возраста, показывает нам хищнические принципы. Неудивительно, что Дали сделал копию. Он, как и Фрейд, погружается в хтоническое начало. А так как в глубинах хтоники сидит хищный зверь, ничего не поделаешь.Ни просвещение, ни благородные слова, ни показные дела ничего не сделают. Сила, стремление к власти, чревоугодие, повторение того же без выводов, без уроков! И когда началась эта удивительная история церковного раскола или гонений на еретиков в средние века, людей еще не сожгли на костре. Они начали гореть в 16 веке. Бруно был сожжен на рубеже 16-17 веков. В 1600 году. Люди были сожжены в 17 веке. Но не в 12-м. Были эпидемии, но не сгорели.Сожгла инквизицию. Она была создана для того, чтобы гореть. Шекспир, Тициан, Босх, Дюрер отказались от контрреформации, считая ее злом и началом пути к апокалипсису. Они ужасно боялись Библии Лютера — что теперь каждый придет и напишет все, что угодно. Одна из последних работ Дюрера «Четыре апостола» висит в Мюнхене недалеко от Карла V.
.Четыре апостола
И позади всех этих апостолов он написал их изречения и подарил эту картину городу Нюрнбергу: «Моим гражданам, моим соотечественникам.Бойтесь лжепророков! Это не означало, что они были примитивными в своей религии. Это были люди современности. И Тициан знал, что внутри человека не живет ангел и что любовь не может стать ангельским преобразованием. Он знал, что внутри живет хтонический беспощадный сон, предопределивший круг и его окончание.
Вы знаете, я очень люблю свою профессию и это для вас не секрет. Сейчас я думаю совсем не так, как 20 лет назад, потому что я стал по-другому смотреть на вещи.Самое главное — это приток информации. Когда я смотрю картинки, мне они не просто нравятся — я каждый раз совершаю глубокое погружение, которое может привести к декомпрессионной болезни, но это состояние передает определенную картину мира, содержание которой еще предстоит быть понятым и оцененным. Помните, как древние греки оценивали своих современников? С помощью конкурса. Все, кто не занял первое место, развалили свою работу в прах, потому что право на существование имеет только один вариант — лучший.Правда. Вокруг нас огромное количество очень плохих художников. Может быть, это не так драматично для культуры, если есть шкала, но когда планка исчезает на уровне Тициана, Босха, Дюрера, Шекспира или становится скудной или искаженной, наступает конец света. Я тоже стал апокалиптиком не хуже Босха. Я не живу в состоянии мнения, но меня очень удивляет, как тогда они все прекрасно знали. Они знали о природе апокалипсиса и его причинах. И в письмах к папам все было перечислено.И на картинках показал.
Ну, ты не устал? Я ужасно боюсь, что 4 часов мне может не хватить, но и этого будет недостаточно, поэтому я хочу, чтобы Шекспировский театр начал вам читать прямо сейчас. Я взял с собой всевозможные картины, на которых вы увидите его современников. Вы знаете, есть художники, которых очень трудно читать. Тициана трудно читать. Это не соответствует порядку слов. Он ни в кого не вписывается. Это не мое оправдание, но потому, что действительно есть художники или писатели, о которых легко говорить или писать, но есть такие, которые позволяют легче попасть в петлю.Потому что есть какая-то загадочная вещь — вы получаете огромное море информации, но ничего не можете сказать. Мне очень нравится одно высказывание: «Ни одна из самых красивых женщин в мире не может дать больше, чем она имеет». Так и здесь, когда имеешь дело с гениальным человеком и, все больше и больше погружаясь в него, в конце концов понимаешь, что все! — наступил момент декомпрессионной болезни, а информации ноль. И это Рембрандт или Тициан, в которых информация перетекает через драматургию цвета.Цветовой код композиции.
Внимание! Это информационный бюллетень книги.
Если вам понравилось начало книги, то полную версию можно приобрести у нашего партнера, дистрибьютора легального контента ООО «Литс.
Мост через бездну. Комментарий к древности
«Мост через бездну» — первая книга Паолы Волковой, написанная на основе ее собственного курса лекций. Образ моста, по словам самой Паолы Дмитриевны, был выбран не случайно — как метафора всей мировой культуры, без которой мы бы не состоялись.Блестящий учитель и рассказчик своими книгами, лекциями и просто беседами она прививала своим ученикам и собеседникам чувство прекрасного, пытаясь дотянуться до их душ и очиститься от накопившейся серости.
«Мост через бездну», одна из самых знаковых книг для любого образованного человека, приглашает нас в путешествие сквозь века.
В книге прослеживаются новые связи между далекими формами, лежащими не на поверхности, а перед глазами. От Стоунхенджа до театра «Глобус», от Крита до испанской корриды, от европейского Средиземноморья до концептуализма 20 века — все это взаимосвязано и может существовать друг без друга.
Мост через бездну. В пространстве христианской культуры
Доминирование христианства в средневековом мире породило всю современную культуру, в пространстве которой мы существуем от рождения до смерти — об этом говорит Паола Дмитриевна Волкова в серии своих лекций о позднем средневековье и проторенессансе. .
Нельзя считать эту эпоху условной «Средневековьем», чем-то посредственным — этот период сам по себе не менее значим, чем Возрождение.
Гении этого времени — святой Франциск Ассизский и Бонавентура, Джотто ди Бондоне и Данте Алигьери, Андрей Рублев и Феофан Грек — до сих пор ведут с нами диалог на протяжении веков. Кардинал Хорхе Марио Бергольо, став избранным Папой Рима, берет свое имя в честь святого Ассизского, воскрешая францисканское смирение и приглашая нас перейти очередной мост через бездну эпох.
Мост через бездну. Мистики и гуманисты
Ни одна культура, ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к современности, как Возрождение.
Эпоха Возрождения — самый прогрессивный и революционный период в истории человечества. Об этом говорит Паола Дмитриевна Волкова в следующей книге серии «Мост через бездну», принимая эстафету от первого искусствоведа Джорджо Вазари, реального человека своей эпохи — писателя, художника и архитектора.
Художники эпохи Возрождения — Сандро Боттичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Джером Босх и Питер Брейгель Старший — никогда не были просто художниками. Они были философами, им были поручены главные и основные проблемы того времени.Живописцы Возрождения, вернувшись к идеалам Античности, создали целостную концепцию мира с внутренним единством, наполнили традиционные религиозные сюжеты земным содержанием.
Мост через бездну. Великие мастера
Что было раньше — мужчина или зеркало? Этот вопрос задает Паола Дмитриевна Волкова в четвертом томе серии «Мост через бездну». Для великих мастеров портрет всегда был не просто изображением человека, но и зеркалом, отражающим не только внешнюю, но и внутреннюю красоту.Автопортрет — это вопрос к себе, размышления и следующий за ними ответ. Диего Веласкес, Рембрандт, Эль Греко, Альбрехт Дюрер и — все они оставляют нам в этом жанре горькое признание на всю жизнь.
Что красиво отражает красоту прошлого? Венера, поднявшись из вод, увидела в них свое отражение и была довольна собой, а Нарцисс застыл навсегда, потрясенный собственной красотой. Полотна, отражавшие в эпоху Возрождения только идеальный образ, а затем и личность человека, стали вечными зеркалами для любого, кто осмелился взглянуть в них — как в бездну — по-настоящему.
Публикация представляет собой переработанный цикл «Мост через бездну» в том виде, в каком он был задуман самой Паолой Дмитриевной — в историческом и хронологическом порядке. В него также войдут неопубликованные лекции из личного архива.
Мост через бездну. Импрессионисты и ХХ век
История импрессионизма, раз и навсегда повлиявшего на все последующее искусство, насчитывает всего 12 лет: от первой выставки 1874 года, на которой было представлено знаменитое «Впечатление», и последней, восьмой, в 1886 году.Эдуард Мане и Клод Моне, Эдгар Дега и Огюст Ренуар, Анри де Тулуз-Лотрек и Поль Гоген — рассказом о котором начинается эта книга — были одними из первых, кто выступил против условностей «классической» живописи, сформировавшейся к тому времени.
История этой семьи, о которой в книге рассказала автор знаменитого цикла «Мост через бездну» Паола Волкова, является образцом жизни настоящей русской интеллигенции, «прямой рукой их семейной чести. , прямой словарь их корневых связей.”
От Джотто до Тициана. Титаны эпохи Возрождения
Эпоха Возрождения — самый прогрессивный и революционный период в истории человечества. Художники эпохи Возрождения — Сандро Боттичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Джером Босх и Питер Брейгель Старший — никогда не были просто художниками.
Они были философами, им было поручено решать главные и основные проблемы того времени. Вернувшись к идеалам Античности, они создали целостное, внутреннее единство мира, наполнили традиционные религиозные сюжеты земным содержанием.
Это иллюстрированное издание содержит лекции Паолы Дмитриевны Волковой, автора знаменитого цикла «Мост через бездну», посвященного истинным титанам Возрождения, переработанные и дополненные для удобства читателя.
Кто мы с точки зрения духовного источника? Как формировалось наше художественное сознание, наш менталитет и где искать корни? Паола Дмитриевна Волкова, искусствовед, кинокритик, автор и ведущая документального цикла по истории мировой культуры «Мост через бездну» убеждена, что мы с вами по-прежнему являемся наследниками уникальной средиземноморской цивилизации — цивилизации, созданной древние греки.
«Куда бы вы ни чихнули, но ваша собственная Антигона в каждом театре идет везде».
Но в чем его особенность и уникальность? И как Древней Греции, находившейся в состоянии постоянной междоусобицы, не имея единого земельного пространства и единой политической системы, удалось создать культуру, которая до сих пор служит всему миру? По словам Паолы Волковой, секрет греческого гения в том, что более двух с половиной тысяч лет назад им удалось создать четыре искусственных регулятора, которые определили облик мира на многие века вперед.Это олимпиады, гимназии, творческие союзы и праздники как важные составляющие жизни каждого гражданина — ритуальные диалоги о главном. Таким образом, греки — создатели форм и идей — настолько сильны и прекрасны, что наша цивилизация до сих пор продолжает двигаться по векторам, данным эллинами. Вот она, скромная роль античной культуры в формировании образа современного мира.
Как работали эти четыре регулятора и что в них особенного? Об этом можно узнать из полуторачасовой лекции, прочитанной в центре «Сколково» и открывающей целый цикл бесед об искусстве, в рамках которых Паола Волкова рассказала о наших духовных корнях в средиземноморской культуре, о том, как сознание определяло жизнь в Древнем мире. Греция, что общего у Гомера с Высоцким, как Олимпиада объединила Грецию и стала цементирующей системой для формирования великой средиземноморской культуры и как «Александр Филиппович Македонский» все разрушил.Прямо в середине лекции Паола Дмитриевна ощущает гнев богов, а в конце своего рассказа делает вывод, что греки — это Чеширский кот, которому удалось вызвать улыбку мира:
«Греки создавали идеи. Обычно это чеширские кошки. Вы знаете, что такое чеширский кот? Это когда есть улыбка, а кошки нет. Они вызвали улыбку, потому что архитектура очень мало подлинная, скульптура очень мало подлинная, рукописи очень мало подлинных, и Греция здесь, она служит всем.Это чеширский кот. Они создали улыбку мира. ”
Сюрреалист XV века, изобразивший наши худшие кошмары
Когда вы слышите слово «сюрреалист», то, скорее всего, приходят на ум, конечно же, Сальвадора Дали и его плавящиеся часы, странные пейзажи, гибриды людей и предметов, гуманоидные животные, инопланетные существа, в основном нефильтрованная странность во всем ее великолепии. Кроме того, вы, вероятно, ассоциируете сюрреализм с хаотической панорамой двадцатого века, потому что, действительно, исторический контекст неопределенности был таков, что художники изображали безумие мира только столь же безумными картинами.Тем не менее, был также ум, который вдохновил их безумное творчество, и нет, это был не современный художник или даже не кто-то близкий к их времени. Это был малоизвестный художник, живший пять веков назад и чьи адские видения на картинах, радикально отличавшиеся от художественного стиля его времени, сделали его протосюрреалистом, если можно так его назвать.
Сад земных наслаждений
Возможно, вы знаете его по его знаменитому триптиху Сад земных наслаждений , где его изображение ада передает ужасы, которые люди в Средние века считали найденными в царстве. падших и грешников.Его звали Йерун ван Акен, но в основном он известен своим артистическим именем: Иероним Босх. Очарование его картин заключается не только в том, что они подрывают художественные стандарты того времени, создавая действительно странные образы, но и в том, что жизнь художника остается загадкой. Насколько нам известно, он вырос в семье художников в районе Хертогенбос (отсюда и название «Босх»), в Нидерландах, и что он вдохновил других известных голландских художников, которые пошли по его стопам, таких как Питер. Брейгель Старший.Картины Босха были источником вдохновения, потому что его подробные и фантастические сценарии, дополненные нюансами критического взгляда на человечество, веками изумляли и ужасали публику.
The Hay Wagon
Отсутствие почти полной информации о жизни художника и его мировоззрении делает его странные видения еще более загадочными. Например, что вдохновило его так ужасающе изобразить ад? Почему его религиозные картины имеют кошмарный оттенок? Некоторые предполагают, что Босх придумал сюрреалистический «психический автоматизм» еще до того, как он стал реальностью.По словам историка искусства Паолы Волковой, Андре Бретон назвал Босха важным предшественником сюрреализма, потому что его картины — это визуальные изображения хаотического бессознательного, где эмоции, чувства и страхи воплощены в символических образах, которые переводят нас на темную сторону. разума. Однако, по словам Чарльза де Муджи, директора музея Нордбрабантс в Нидерландах, Босх был вовсе не сюрреалистом, а художником-реалистом, поскольку его странные существа на самом деле представляют собой смесь реальных существ и предметов.Например, демоны — это не просто автоматический образ, созданный художником, позволяющий своему разуму развиваться, а смесь анатомии животных и человека, которая создает оригинальных и леденящих кровь монстров.
Искушение святого Антония
Более того, если мы поместим себя в эпоху и образ мышления Босха, мы увидим, что, возможно, его кошмарные видения были не катарсическим описанием самой темной стороны его разума, а скорее правдивый отчет о средневековом подходе к религии.Это было не время пухлых херувимов, великолепных мадонн и святых с шестью банками. Вместо этого картины использовались с дидактической целью, чтобы научить религии людей, не умеющих читать, а это большая часть населения. Один из аспектов преподавания религии в те времена требовал разговора о судьбе грешников, нарушивших законы Бога. А теперь представьте, что вы действительно хотите убедить людей соблюдать законы. Один из самых простых путей (но не лучший) для достижения этого — через страх, поэтому ад, конечное место назначения грешников, демонов и физических воплощений грехов, нужно было изобразить как можно более ужасающе.Итак, Босх в основном следовал мировоззрению своего времени, но нельзя отрицать, что он делал это довольно оригинально и даже с некоторым черным юмором. Я имею в виду, если вы внимательно посмотрите на адскую панель его Garden of Earthly Delights , вы обнаружите, что некоторые из наказаний меняются от жутких до таких странных и ироничных, что они забавны (я бы даже говорят мем-достойный).
Семь смертных грехов
Тайна жизни Босха только подпитывает захватывающий и пугающий характер его картин.Хотя, скорее всего, его работы являются отражением позднесредневекового мировоззрения, его уникальный способ сочетания техник своего времени для воплощения грехов человечества привел к созданию оригинальных работ, которые вдохновили самое странное поколение художников будущего, не говоря уже о других художниках, которые нашли музу в ужасающей красоте его работ. Невозможно доказать это, но, возможно, как полагали сюрреалисты, он бессознательно изображал секреты человеческого разума, его зло и его добро, не осознавая того огромного шага, который он делал в мире истории искусства.
**
Вот и другие интересные статьи об искусстве:
6 картин, изображающих похоть и кошмары вампиризма
15 картин призрачных и небесных ликов смерти
**
Источник: Инга Эстеркин, » Босх и сюрреалисты: ваш путеводитель по дикому воображению »
ССЫЛКИ 1 Алвар Аалто: Band I 1922-1962.Les Editions d’Architecture Artemis, Цюрих 1963, стр. 108. 2 Гастон Бачелар, Поэтика космоса. Beacon Press, Бостон, 1969, стр. 25-26. 3 там же, стр. XXIV 4 Жан-Поль Сартр. Что такое литература? Питер Смит, Глостер, Массачусетс, 1978, стр. 4. 5 Холостяк, указ. соч., стр. 17. 6 Bachelard, op, cit., п. 46, 7 Кристофер Александр, Серж Чермаев, Сообщество и конфиденциальность. Doubleday & Company, Garden City, Новый Йорк, 1963. 8 Холостяк, указ. соч., стр. 34, 9 Юхани Палласмаа, Геометрия чувства: a посмотрите на феноменологию архитектуры. Арккитехти 3/1985, Хельсинки, стр. 44-49. (Английский перевод, стр. 98-100.) 10 Юхани Палласмаа, Космос и изображение в Андрей
Hostalghia Тарковского.Фокус Ежегодник факультета
Архитектура, Хельсинкский технологический университет, Хельсинки, 1992 г.,
стр. 13-14, 11 Интервью Паолы Волковой Микаэлем Fränti в Helsingin Sanomat 9.12.1992, стр. D 10. 12 например: 13 Цитата из Роберта Яна ван Пелта, Письмо от
Кобленц, Архитектурный тезис: Waterloo Journal of
Архитектура, Ватерлоо 1992, стр. 113-114. 14 Мартин Хайдеггер, Происхождение работ
Искусство в основных сочинениях. Харпер и Роу, Нью-Йорк, 1977, стр. 163. 15 Холостяк, соч. соч., стр. XXXIV 16 История частной жизни, тома I-IV
(Филипп Ариес и Жорж Дуби, главные редакторы),
Издательство Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс., 1987. 17 оп. соч., стр. 79. 18 Герберт Маркузе, Человек одного измерения. Маяк
Press, Boston, 1964. 19 Bachelard, op, cit., P. 91 20 Bachelard, op, cit., P. 27. 21 Эдвард Эдингер, Эго и архетип, Балтимор
1973 г. 22 Питер Эйзенман, En Samtal med Carsten
Юэль-Кристиансен, Скала, 12/1987. ИСТОЧНИКИ ИЗОБРАЖЕНИЯ 1 Петер Гёссель, Габриэле Лентхойзер,
Архитектура ХХ века, Ташен, Кёльн
1991. 2 Рольф Гюнтер Реннер, Эдуард Хоппер
1882-1967 гг. Бенедикт Ташен 1991, 3 Инго Ф.Вальтер / Райнер Мецгер, Винсент ван
Гог: L’Oeuvre complete-peinture, Бенедикт Ташен, Кёльн
1990. 4 Баухаус, Штутгартен ulkomaisten
kulttuurisuhteiden instituutin julkaisu, Штутгарт 1974. 5 Дома знаменитостей II (редактор Пейдж Ренс). В
Knapp Press, Лос-Анджелес, 1981. 7 А. М. Хаммахер, Магритт. Гарри Н, Абрамс,
Inc.Нью-Йорк 1985. 11 Жак Мёрис, Магритт. Артабры
Publishers, New York 1987. 12 Роберт Хоббс, Эдвард Хоппер, Гарри Н.
Abrams, Inc. Publishers, Нью-Йорк, 1987. 13 Игнаси Сола-Моралес, Гауди. Риццоли,
Нью-Йорк 1983. 14 Искусство в Америке, Нью-Йорк, июль 1992 г.,
п.48. 15 Энциклопедия мировой мифологии. Осьминог
Книга, Лондон, 1975. 16 Альбер Шатле, ранний голландский
Живопись: Живопись в северных Нидерландах в пятнадцатом веке.
век. Монтро, Лозанна, 1980. 17 Питер Торнтон, Итальянское Возрождение
Интерьер 1400-1600. Гарри Н. Абрамс, Нью-Йорк, 1991. 19 Эми Штехлер Бернс и Кен Бернс, The
Шейкеры: руки к работе, сердца те Бог.Книга диафрагмы, Нью-Йорк
1987. 20 Джон Элдерфилд, Генри Матисс: A Ретроспектива. Музей современного искусства, Нью-Йорк 1992. |
Крупный план. Театр Стаса Намина / Новости / Интернет-сайт Москвы
В этом году Театру Стаса Намина исполняется 20 лет. Основатель групп «Цветы» и «Парк Горького» Стас Намин был не только первым, кто продвигал рок-музыку в СССР, но и в 1999 году он привез в Россию незнакомый музыкальный жанр.О том, как театр занимал Парк Горького и как он живет сегодня, читайте в статье mos.ru.
Все началось с полосы цветовСтас Намин увлекся музыкой в 13 лет, слушая записи своих любимых групп — The Beatles и Rolling Stones. А через пять лет, впечатленный музыкальным фестивалем Вудсток и культурой «детей цветов», хиппи, он создал свою группу под названием «Цветы» (по-русски «Цветы») и взял себе псевдоним.Настоящее имя музыканта — Анастас Микоян, он внук Анастаса Микояна (одного из самых видных советских чиновников). Фамилия «Намин» обязана имени его матери — искусствоведа и писательницы Нами Микоян.
Группа «Цветы» первой в СССР представила драйв-рок. Эта группа была чрезвычайно популярна: было продано семь миллионов копий их первой записи, которую они выпустили в 1973 году в качестве студенческой группы. Их песни «Моя яркая звезда», «Честно, колыбельная» пела вся страна, а несколько поколений музыкантов брали их за пример.Довольно скоро «Цветы» столкнулись с цензурой советских «худсоветов», в результате чего группа распалась и ее название было запрещено. Только в 1977 году коллектив вернулся на сцену, переименованный в Stas Namin’s Band.
После Олимпиады 1980 года, когда группа выпустила свой альбом «Гимн солнцу», Стас Намин устроил в Ереване рок-фестиваль, получивший признание даже за рубежом. Казалось бы, после всемирного признания карьера Намина, связанная с музыкой, должна была пойти на поправку, но на самом деле все было наоборот.Конфликт с властями нарастал. После выступления на Всемирном фестивале молодежи и студентов в 1985 году группу обвинили в «антисоветской деятельности». Несмотря на то, что оркестр Стаса Намина пользовался огромной популярностью, музыкантам даже негде было проводить репетиции.
Тогда Намин решил сменить профессию и записался на режиссерские курсы, на которых его учителями были лучшие режиссеры: Александр Митта, Лев Гумилев, Паола Волкова, Анатолий Васильев и другие.
Продюсерский центр Стаса НаминаС началом перестройки Намин возобновил музыкальную карьеру. В 1986 году он случайно встретил своего давнего друга Павла Киселева. В 1970-е годы Киселев был директором Культурного центра Института Баумана — одного из немногих мест в Москве, где проходили концерты андеграундных советских музыкантов, в том числе Высоцкого.
Киселев был директором Парка Горького. Узнав, что у талантливого коллектива нет помещения для репетиций, он решил помочь и предложил музыкантам небольшую комнату в Зеленом театре.
Со временем на территории были устроены студия звукозаписи, дизайн-студия и даже рок-кафе. Примерно через год, воспользовавшись оборудованием и инструментами группы «Цветы», Стас Намин организовал продюсерский центр, в котором собрались запрещенные молодые рок-группы и другие творческие люди. Центр Стаса Намина арендовал все здание Зеленого театра. Тогда же началось их первое зарубежное турне.
На базе «Цветов» Намин создал новую группу — «Парк Горького».Что касается Цветов, то они исчезли на 20 лет. В очередной раз группа вышла на сцену только в 2009 году, в год своего 40-летия. За годы работы Цвети записали в Лондоне два альбома — «Back in the USSR» и «Open the Window to Freedom» — в студии, с которой сотрудничали Beatles и Pink Floyd. Кроме того, «Цветы» выпустили три концертных альбома — «Цветы-40», «Разумный человек» и «Сила цветов». Концерт в честь их 50-летия назначен на 19 ноября в Кремле.
Продюсерский центр объединил талантливых музыкантов, прогрессивных поэтов, художников и дизайнеров. Именно здесь стартовали известные российские группы «Моральный кодекс», «Калинов мост», «Бригада С», «Сплин» и многие другие. Это было одно из самых модных мест Москвы, где молодые поэты устраивали свои литературные вечера, Александр Холоденко руководил своей дизайн-студией (вместе с писателем Виктором Пелевиным они создали дизайн книги «Поколение П» ).
Некоторые сравнивают Центр Стаса Намина со студией Энди Уорхола в Нью-Йорке.И, конечно же, здесь были самые известные гости. Стас Намин подружился с Pink Floyd, U-2, Куинси Джонсом, Питером Гэбриелом, Энни Леннокс, Робертом де Ниро и Арнольдом Шварценеггером. Это действительно очень длинный список, и фотоколлаж, который висит на одной из стен театра, не включает всех знаменитостей.
В 1989 году Стас Намин организовал международный музыкальный фестиваль на стадионе «Лужники», в котором приняли участие Оззи Осборн, Бон Джови, Скорпионс, Мотли Крю, Парк Горького, Бригада С и другие.Кстати, лидер Scorpions Клаус Майне написал свою знаменитую песню Wind of Change под впечатлением от той атмосферы творческой свободы, которая царит в Центре Стаса Намина в Парке Горького.
Музыкально-драматический театрГоворя о театре, художественный руководитель подчеркивает, что это театр музыки и драмы, причем эти два понятия одинаково важны. История театра началась в сентябре 1999 года, когда Намин впервые в России поставил всемирно известный рок-мюзикл « Волосы» и рок-оперу «Иисус Христос суперзвезда» .Для него было чрезвычайно важно поставить оба спектакля в едином стиле и духе, изначально заданном их авторами.
«Волосы» и «Иисус Христос суперзвезда» , поставленные на Бродвее на рубеже 1960-1970-х годов, открыли миру еще одно направление музыкального театра. Сегодня никому не разрешают делать свою версию, так как получить разрешение сложно даже в американских театрах. Как же новому московскому театру удалось поставить эти спектакли?
В августе 1999 года Стас Намин посетил Лос-Анджелес, и его друг Майкл Батлер, продюсер легендарной бродвейской постановки мюзикла Hair и одноименного фильма Милоша Формана, пригласил его на премьеру одного из них. голливудских театров.Это был мюзикл « Волосы» . Гость из России был очень впечатлен, ведь это был совсем другой театральный мир, другая культура. Он никогда не видел такого в России. Речь шла о многом: о режиссерской работе, хореографии, актерском мастерстве. Намину пришла в голову идея поставить нечто подобное в Москве. Батлер очень заинтересовался предложением, и вместе они решили, что продюсер и несколько актеров американской театральной труппы приедут в Москву и помогут поставить спектакль.
По возвращении в Москву Намин начал собирать собственную труппу. Актеры должны были в первую очередь уметь петь и танцевать. Репетиция « Hair » началась в октябре, а его премьера состоится уже в ноябре. Позже этот спектакль был представлен во время гастролей по США. Более того, правообладатели назвали Театр Стаса Намина одной из пяти лучших компаний мира, поставивших этот мюзикл.
Основные темы постановки — свобода и молодость.Действие происходит в конце 1960-х — в то время, когда США воевали с Вьетнамом. Главный герой Клод, приехавший из небольшого городка в Нью-Йорк, влюбляется в богатую наследницу Шейлу. Его друзья-хиппи помогают ему ответить взаимностью. Внезапно Клод получает повестку в суд, он должен идти на войну.
Популярность российского производства « Hair » позволила получить права на постановку второго легендарного музыкального спектакля. Рок-опера Стаса Намина « Иисус Христос суперзвезда » стала первой версией бродвейского спектакля, разрешенного властями Иерусалима для постановки в библейском городе.
Первые 15 лет театр ставил спектакли всех жанров. Таким образом, труппа универсальна, и все ее актеры одинаково профессиональны в актерском мастерстве, пении и танцах. Лучшие спектакли: « Битломания », авангард « Победа над Солнцем », « Горец », « S-Quark» , классические мюзиклы « Пенелопа » Геннадия Гладкова, « Портрет». Дориана Грея «» Рэнди Баузера и музыкальной комедии « Солдат Иван Чонкин ».
Современный многофункциональный комплексАктеры работают в Зеленом театре более 30 лет. Центр Стаса Намина подписал договор аренды на 49 лет, но когда театр открылся, центр отказался сдавать его в свою пользу.
Изначально здесь была всего одна большая эстрада под открытым небом, предназначенная для летних мероприятий, но она не работала. Все коммуникации, полы и стены были в полуразрушенном состоянии. С момента постройки в 1957 году объект капитального ремонта не подвергался.За первые 15 лет центр отремонтировал и отреставрировал Зеленый театр за свой счет, заменив трубы, электропроводку, коммуникации, отреставрировали фасады и отремонтировали крышу. После реконструкции здания мы задумались о превращении Зеленого театра в современный многофункциональный комплекс. В 2000 году был построен и оборудован комфортабельный театральный зал на одной из боковых открытых сцен.
В 2013 году Театр Стаса Намина перешел в ведение Департамента культуры Москвы, и с тех пор московские власти оказывают театру свою помощь.Сейчас в здании идет ремонт, ремонтируют театральный зал и большие сценические конструкции. Предполагается, что легкая временная крыша будет установлена над амфитеатром под открытым небом.
Год назад в театре открылась «АтмаСфера 360» — экспериментальный зал, напоминающий планетарий. Благодаря теплому полу и утепленным стенам он позволяет смотреть спектакли круглый год. Ключевые спектакли театра были обновлены благодаря внедрению передовых технологий: актеры теперь играют в пространстве купольной видеопроекции.
С Парком Горького у театра сложились творческие добрососедские отношения.
«Сегодняшнее руководство Парка принимает активное и неформальное участие в жизни нашего театра. В частности, в наш театр устроен отдельный вход, чтобы машины не проезжали по пешеходным аллеям. Также у нас есть несколько замечательных совместных проектов, в том числе международных. фестивали, представляющие культуру разных стран Зная внутреннюю жизнь Парка более 30 лет, мне приятно видеть, что наши отношения становятся более прозрачными.Здесь комфортно себя чувствует театр, все творческие люди нашего центра и гости », — говорит Стас Намин.Что смотреть
Пока идет ремонт сцен с установкой оборудования, театр ставит спектакли на других площадках. Ожидается, что обновленный зал откроется в конце 2019 года.
Среди спектаклей, которые нельзя не посетить, стоит выделить мюзикл « Hair », самый первый спектакль театра. Стоит посмотреть и постановку « Победа над Солнцем» , созданную в 2015 году в честь столетия « Черный квадрат» Казимира Малевича .Знаменитая картина впервые появилась как элемент декорации в постановке Михаила Матюшина и Алексея Крученых « Победа над Солнцем », поставленной в 1915 году. Театр Стаса Намина представил свой спектакль на выставке современного искусства Art Basel в Швейцарии. , Московская международная биеннале современного искусства, Парижская выставка-ярмарка FIAC, Гаванский фестиваль театрального искусства и Международный театральный фестиваль в Равенне (Италия). Европейские знатоки русского авангарда и футуризма назвали постановку не реконструкцией, а мировой премьерой спектакля Матюшина, Крученых и Малевича.
Вокально-хореографический джаз-рок-спектакль Стаса Намина « Горец » основан на стихах Велимира Хлебникова и музыке Алексея Хвостенко и ансамбля «Аукцён».
Юным зрителям понравится « Маленький принц » Антуана де Сент-Экзюпери. Театр Стаса Намина превратил эту добрую и трогательную историю в мюзикл.
Детская студияВ театре действует Детская студия, где обучалось более тысячи детей.Перед зачислением юные абитуриенты должны пройти прослушивание. Основная цель — не учить детей актерскому мастерству. Мы помогаем им выйти из скорлупы, открыть свой разум. Лучшие актеры театра и специалисты ГИТИСа обучают их сценическим движениям, речи, вокалу и хореографии. На занятия приглашаются дети в возрасте от 3 до 17 лет.
Мы пригласили некоторых студентов принять участие в наших постановках. Итак, ученица студии играет главного героя в «Маленький принц» .
Черный квадрат Казимира Малевича — нуар • видение
Картина «Черный квадрат» Казимира МалевичаО черном без Казимира Малевича и его «Черного квадрата»? Это невозможно.
Новая Третьяковская галерея на Крымском валу в Москве, расположенная в здании позднесоветского модерна (1985 г.), содержит важнейшее собрание русского авангарда. Здесь вы найдете самый последний и самый важный вклад России в мировую культуру на рубеже XIX и XX веков.Это был период настоящего русского Возрождения, время великих потрясений и свободы, когда было высвобождено и добро, и зло. Это время было плодотворным, когда мы пришли к великим прозрениям и великим мастерам. В постоянных экспозициях этого нового здания не так уж много посетителей. В лесу нет реалистичных портретов и медведей, которые запомнились по шоколадным коробкам. Вы проходите по залам с картинами Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой, Василия Кандинского и Роберта Фалька, Кузьмы Петрова-Водкина и Павла Филонова… Цвета становятся ярче, а формы — четче или картины просто распадаются на части.
Вы спускаетесь в зал с, вероятно, самой известной русской картиной ХХ века «Черный квадрат» Казимира Малевича, датированной 1915 годом. Вы смотрите на произведение искусства в простой белой деревянной раме размером 79,5 см X 79,5 см. Вы понимаете, что это имеет какое-то значение, потому что находится в центре зала. Вы смотрите на квадрат интенсивного черного цвета, нарисованный маслом на белом фоне. Ну, он не совсем черный, так как масляная краска потрескалась. Что ж, это не совсем ровный квадрат, эта черная фигура… Вы слышали, что это знаменитая фигура.Вы делаете селфи с черным квадратом на заднем плане. В постоянных экспозициях галереи разрешено фотографировать. PR-менеджмент хочет, чтобы ваше селфи из Третьяковской галереи было в инстаграмме, конечно, с правильным хэштегом. Вы пожимаете плечами, немного удивленно, с легким ощущением собственного превосходства над этим странным «искусством». Ваши чувства по-прежнему смешаны с неясным почтением, поскольку вы слышали, что это конкретное изделие стоит целое состояние. «Это просто шумиха, мода и слава, все эти абстрактные вещи, я тоже могу рисовать вот так, без всякой подготовки», — так вы говорите себе, быстрее переходя в другие залы с понятными и монументальными крупными образцами советского реализма.Позже вы поделитесь своим заключением о Малевиче с друзьями в мессенджере. В Instagram вы определяете себя как культурно образованного человека. Все ваши мысли и переживания остаются продуктом массовой культуры конца ХХ века, столь точно и гениально сформированной благодаря дальновидности Малевича.
Казимир МалевичСам Малевич сделал несколько копий этого черного квадрата. Все они хранятся в самых известных собраниях русского искусства в Москве и Санкт-Петербурге. Однако его попытки повторить себя потерпели неудачу.Цвета были разные. Когда он увидел свой первый черный квадрат, он сам был глубоко потрясен этим. Несколько дней он чувствовал себя так, как будто у него поднялась температура. И все же он был очень сдержанным и вдумчивым человеком, сознательно державшимся подальше от резких перепадов настроения и невротических падений. Он просто понял, что его черный квадрат — это новый художественный алфавит, который позже историки искусства будут сравнивать с новым языком, принесенным Джотто. Идея Джотто заключалась в привнесении сюжета, истории в произведения искусства. Малевич эту формулировку не отменял.Он просто не хотел описывать мир. Он хотел продемонстрировать и развить его энергию. Цвет сам по себе имел свое значение, поэтому его нужно было освободить от любой формы. Для него это означало стремление к небытию, к нулю, ни к чему и всему. Черный цвет, конечно же, самый насыщенный из всех цветов. Так же, как в древней китайской традиции, где черный был небом, а белый был Дао. Собственно его черный квадрат возник, когда он работал над театральным оформлением футуристической оперы « Победа над Солнцем ».Черный квадрат заменил Солнце: его энергия была больше, чем от Солнца.
Малевич назвал свою новую школу супрематизмом на основе слова suprema, то есть доминантным. Искусство с преобладанием цвета стало новым способом восприятия и осмысления реальности. Черный был преобладающим цветом. Связанный с белым фоном Дао, света, с его трещинами, в этом почти невозможном соединении двух основных принципов, его черный квадрат остается самым важным окном, прорезанным Россией и русским авангардом в будущее.
Анна Карпенко из Калининграда
Кредиты принадлежат Паоле Волковой и ее взглядам на историю искусства. Картинки из Википедии.
Фестиваль искусств в центре Бруклина
ОТМЕНЕНО: Инициатива репетиционной резиденции в центре Бруклина + выступления культурных округов
Представлено Downtown Brooklyn Partnership
Расположение: The Plaza по адресу: 300 Ashland,
.Это событие было отменено.
DBP создал инициативу по репетиционной резиденции в центре Бруклина, чтобы предоставить бесплатное место для репетиций на открытом воздухе артистам и художественным организациям во время изоляции от COVID-19. В четверг избранные жители продемонстрируют произведения, которые они создали и репетировали на Plaza, в том числе работы сенегальского танцора Babacar Top , оригинальную цирковую и комедийную постановку Allez-OOPS! от Rob & Miss Jane и биг-бэнда из 18 человек, NYC Ska Orchestra .После нескольких лет проживания в BRIC музыканты из The Knights под руководством художественного руководителя Колина Якобсена дадут свой первый концерт в этом районе с начала пандемии.
Рыцари — это группа музыкантов, любящих приключения, которые стремятся изменить оркестровый опыт и устранить барьеры между аудиторией и музыкой. Руководствуясь открытым духом товарищества и исследования, они вдохновляют слушателей яркими программами, которые уходят корнями в классические традиции и страсть к художественным открытиям.Оркестр гастролировал и записывался с известными солистами, включая Йо-Йо Ма, Дон Апшоу, Белу Флек и Гила Шахама, и выступал на самых престижных сценах мира, в том числе в Карнеги-холле, Тэнглвуде, Равинии, Центре Кеннеди и Венский Musikverein. Танцовщица Линдси Джонс в рамках сета «Рыцари» появится благодаря Dance Heginbotham. Хореография Джона Хегинботэма и Линдси Джонс.
Роб и мисс Джейн: Аллез-упс! возвращает классические водевильные номера с юмористическим уклоном.Роб и мисс Джейн танцуют вальс на винных бутылках, прыгают на заоблачных ходулях и даже укрощают ужасного ТИГРАНЦА! Этот семейный фарс, сочетающий в себе цирковые острые ощущения, ловкий темп и спонтанную комедию, привлечет внимание публики и гарантированно станет фаворитом публики благодаря своим комическим приколам и визуальному юмору.
Бабакар Топ — сенегальский артист, который в юном возрасте начал танцевать вместе с Сабаром на традиционных церемониях. Его интерес к рассказыванию историй через тело побудил его углубить свои знания и искать новые формы современного африканского танца.Топ проработал четыре года в качестве сотрудника компании Compagnie Jant-Bi. Он работал с Регин Шопино, Робин Орлин, Марком Томпкинсом, Кристи Саймон, Розангелой Сливестр, Рэйчел Эрдос и Идо Тадмор, а также в сотрудничестве с Ассоциацией Kaay Fecc в Дакаре над разработкой программ, которые обучают молодых танцоров различным танцевальным формам. Он преподавал и выступал в Африке, Европе и США.