Книга мост над бездной: Мост через бездну. Книга 1

Опубликовано Автор 49 комментариев

Содержание

Мост через бездну. Вся история искусства в одной книге

Автор-составитель Мария Лафонт

© Волкова П., наследники, текст, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Комментарий к античности

Предисловие ко второму изданию

Вы держите в руках новое издание уникальных лекций Паолы Волковой «Мост через бездну». По словам самой Паолы Дмитриевны – это «необычная книга». Она предлагает новый взгляд на историю искусства, на творчество и на личность художника. В книге прослеживаются новые связи между отдаленными формами, не лежащими на поверхности и перед глазами. Как, например, между древней культурой Крита и корневыми традициями испанской культуры, и многое другое.

Паола Дмитриевна говорила о своем проекте: «Мне очень трудно писать. Все всегда удивляются, почему я так мало пишу. Дело в том, что устная и письменная речи отличаются друг от друга… Только в последнее время я научилась писать коротко, экономно, лапидарно. Я сделала очень большой шаг. Я задумала серию из пяти книг, первую из которых я уже выпустила».

Паола всегда была особенной личностью. Ученица легендарного искусствоведа Абрама Эфроса, который «научил главному: стараться независимо и самостоятельно смотреть на предмет искусства», но и не только преподавала во ВГИКе и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, она являлась крупнейшим специалистом по творчеству Тарковского. В круг ее, друзей входили такие великие люди как Лев Гумилев, скульптор Эрнст Неизвестный, философы Мераб Мамардашвили и Александр Пятигорский, ее портреты писали Николай Акимов и Владимир Вейсберг, работа которого находится в Третьяковской галерее, а художник Дмитрий Плавинский считал, что она лучше всех способна понять и оценить его работы.

Ее лекции были известны в Москве с 50-х годов – на них выросли несколько поколений кинематографистов. Тем, кому хоть раз посчастливилось побывать на лекциях этой удивительной женщины, не забудут их никогда. Блестящий педагог и рассказчик, через свои книги, лекции, да и просто беседы она прививала своим студентам и собеседникам чувство красоты, стараясь достучаться до их души и очистить ее от накопившейся серости.

Паола обладала колоссальной внутренней свободой, независимостью характера и необъятными знаниями. Ее движущей силой были страсть, воображение и тонкое понимание вибраций вселенной. Отстаивание своих взглядов требовало каждодневного мужества, и можно было только удивляться, откуда оно каждый раз берется. Всегда красиво и элегантно одета, даже когда вещи были недоступной роскошью, в прекрасной форме, Паола была остроумным и непревзойденным собеседником, готовым поддержать любую тему для разговора. Ее нельзя было не любить, и ею нельзя было не восхищаться.

В произведениях искусства она умела видеть то, что обычно скрыто от постороннего взгляда, знала тот самый язык символов, который для других является великой тайной, и могла самыми простыми словами объяснить, что в себе таит то или иное произведение. О лекциях Паолы Волковой можно спорить, с ними можно соглашаться или не соглашаться. Она никогда не говорила, что претендует на научную точность, она приглашала читателя к размышлению об искусстве и мире.

«Точка зрения всегда имеет право на существование как предложение к размышлению», – говорила Паола Дмитриевна. Ее лекции становились откровением не только для простых обывателей, но и для профессионалов. Рассказы об античном мире, великих мастерах живописи, их творениях и судьбах, были настолько реалистичны и так наполнены мельчайшими подробностями и деталями, что невольно наталкивали на мысль, что она сама не просто жила в те времена, но и лично знала каждого, о ком вела повествование.

«Я полагаю, – говорила Паола Дмитриевна, – что вся та история культуры, которую мы знаем, мы знаем не только благодаря тому, что она является предметом музейного хранения или археологического обнаружения, а еще и потому, что она отвечает на какие-то вопросы и сейчас. Это – непрерывная история комментария. Мы комментируем античность до сих пор. XX век – это век комментария. Это – мост через бездну. Это – эхо, отголоски, отклики. Мы переговариваемся с нашим прошлым. Это необходимо нам как память, потому что память – это главное. Благодаря этому бесконечному комментарию с мировой художественной культурой мы имеем психологическое, интеллектуальное и душевное богатство. Сегодня несомненный кризис идей и идеологии. Почему бы не взглянуть на мир с иной, не принятой еще позиции. Читателям, особенно молодым, такая книга необходима».

Паола Дмитриевна не успела закончить свой проект, издав при жизни только одну книгу. Прошло больше двух лет с тех пор, как ее не стало. Ее мечта создать цикл из пяти книг осуществилась. Вначале книги пользовались колоссальным успехом благодаря циклу передач телеканала «Культура» «Мост над бездной». А теперь они живут своей жизнью.

Настоящее издание представляет цикл «Мост через бездну» в той форме, в которой он был задуман Паолой Дмитриевной – в исторически-хронологическом порядке. В него также войдут ранее неизданные лекции из личного архива.

Книга рассчитана на широкое чтение для тех, кто интересуется литературой по искусству, с диапазоном от античности, европейского Средиземноморья до концептуализма ХХ века.

Вступление

Уже многие годы студенты разных поколений считают, что я должна публиковать свои лекции по «Всеобщей истории искусства», читанные во ВГИКе и на Высших курсах сценаристов и режиссеров.

Это оказалось невозможным, к великому сожалению.

Во-первых, лекции всегда до известной степени импровизация плюс эмоциональное поле контакта с аудиторией. Во-вторых, речь письменная и устная совершенно различны. Мои лекции много раз записывали. И что же? Даже хорошо отредактированные, они плохо читаются. Бесконечно завидую тем, кто «говорит – что пишет».

В лекциях свою задачу я иллюстрирую множеством цитат, воспоминаний о том, как то или другое впечатление изменялось от непосредственной встречи. Сколько книг прочитано было об афинском акрополе. Но, когда я «встретилась» с ним в 1991 году и поднялась по ступеням к входу пропилеи – все мои знания, все мироощущение было перевернуто, вывернуто. Греческую античность познаешь через Грецию – место ее рождения.

Или гениальный храм Посейдона в Сунионе. Кем были они, жившие среди камней в непрерывной вертикальности подъемов и спусков, создавшие в преодолении трудностей ту чистую гармонию, которая и сегодня исторгает слезы религиозного восторга, изумления зримого, непроходящего чуда и счастья? Что представляли собой те условия, которые породили никогда не повторившийся феномен гениальности и абсолюта? И начинаешь думать об этих причинах, а не о том, что уже знаешь и можешь прочитать в книгах самых авторитетных специалистов. Это же стало относиться практически ко всему объему моих лекций. Естественным потрясением была «Венера» Веласкеса в Национальной галерее Лондона или живопись Тициана в Прадо, Гойи в том же Прадо, «Автопортрет с Музой» Вермеера в Вене. То, что ты видишь в зрелом возрасте, мало соответствует самым лучшим иллюстрациям и даже самым глубоким текстам. Хотя, конечно, знания, полученные за жизнь, – прочный фундамент нового строительства.

В-третьих. Моя лекционная речь пространна, и для публикации курса потребовались бы тома, что невозможно. А пишу я, напротив, экономно, стремлюсь к сжатому тексту.

В-четвертых. Со временем содержание курса меняется. Я много путешествую. Вижу мир в подлиннике, а не на картинке. «И чувствую и мыслю по-иному». Постепенно родилась та форма записи, которую предлагает эта книга. О результате судить не мне.

Всего предполагается издать пять книг объемом от античности до концептуализма ХХ века.

«Мост над бездной» – первая, написанная на материале античности, от которой, как известно, остались лишь фрагменты фрагментов. Их соединение друг с другом (за исключением уставной хронологии) всегда и есть концепция. Несколько тем будут сквозными через все книги. Одна из них – комментарий к античности или то, как «аукается» с ней вся последующая история европейской культуры. Вторая – карнавальное шествие масок сквозь века.

Наше знание прошлого, всемирной или отечественной истории или даже просто нашей собственной жизни меняется со временем, и факты очень важны, но не абсолютны.

Как многое изменилось в нашем представлении, когда в марте 1971 г.

в Шеньси близ нынешнего Сианя крестьяне рыли колодец и… началось открытие гробницы императора Ши-хуанди – «Первого императора» династии Цинь, жившего в III веке до н. э. На свет из-под курганов вышло терракотовое войско императора – войско вечности. Это открытие конца ХХ века существенно изменило не только представление об истории, культуре, искусстве Древнего Китая, но вообще картины мира. А ведь мы сегодня видим сравнения и взаимосвязь там, где еще 100 лет назад ничего видеть было не возможно. Таких примеров много. Фениксы истории встают из пепла весь XIX и ХХ век, особенно ХХ век. Картины мира меняются, и мы не можем не считаться с этим. Мы обязаны задавать себе вопросы. Вопрос главнее ответа. Так вот, наша задача – сделать попытку задавания вопросов на протяжении предполагаемых пяти книг, если хватит сил и времени их издать. Как известно, сегодня время предельно сжато, и автор уже сильно немолод. А хотелось бы ответить на множество вопросов.

Наше сознание, наша память – монтажны, все зависит от контекста. Побежденные объявляют себя победителями, а свидетели – активными участниками событий. Объективного описания всемирной или собственной истории не бывает. Мой знакомый мальчик впал в историческую истерику, увидев гроб Наполеона под куполом «Инвалидов». Как смеют французы так чтить врага России! Думается, что историю делает история. Люди лишь талантливые либо бездарные ее рекруты. Со-творцы или разрушители.

Так что «точка зрения» всегда имеет право на существование, как предложение к размышлению. Факты остаются – меняется контекст. Но и факты со временем уточняются в зависимости от археологии или архивистики.

К каждой из глав этой книги прилагается небольшой альбом иллюстраций. Хотелось бы бо́льший, но таковы условия издания. Написана книга популярно, все же предполагая некоторый запас предварительных знаний.

Автор от всей души благодарит за помощь в предполагаемом проекте Олега Галушко и Дмитрия Гурджия. А также Марию Гогосову-Лафон и сотрудников Высших курсов сценаристов и режиссеров.

Паола Волкова

Паола Волкова. Наш мост над бездной

Паола Волкова. Наш мост над бездной


Тяжелый месяц март. Отбирает от нас великих, лучших, достойнейших — Чавес, Мария Пахоменко, Борис Васильев… А сегодня и Паола Волкова: искусствовед, педагог, историк, культуролог, крупнейший мировой специалист по творчеству Андрея Тарковского. Ученица Мераба Мамардашвили и Льва Гумилева.

Но в моей памяти  Паола Дмитриевна — несравненный рассказчик и просветитель, владевшая Божьим Даром одухотворять сердце живительной магией искусства великих мастеров прошлого.

Впервые увидел я ее довольно случайно — в интернете — в передаче телеканала Культура «Мост над бездной», посвященной «Троице» Рублева. После услышанного душу переполнил восторг и радость о  великом дерзновенном замысле Рублева. Что теперь, наконец, я на пути понимания этого величайшего Мастера… И как я мог, казалось, много изучая, интересуясь и уже зная,— совсем не видеть, не понимать, не ощущать этого чуда, приоткрывшегося только сейчас?!

Такой увлеченной, учившей чувствовать подлинную красоту — Паола Дмитриевна запомнилась и студентам ВГИКа. Около 30 лет она читала лекции по истории искусств и материальной культуре, а на Высших курсах сценаристов и режиссёров — культурологию и дисциплину «Изобразительное решение фильма». Режиссер Владимир Соловьев, посещавший ее курсы, вспоминает: «Очень сложное общение. Потому что минут через 10, если повезет, ты понимаешь, что, в общем, к сожалению, ты – болван. Причем она для этого не делает ничего…».

Анастасия Ниточкина: «На занятиях во ВГИКЕ Паола Дмитриевна Волкова рассказывала одну притчу. Когда-то она путешествовала по провинциальной Италии, заходила в маленькие церквушки с великолепно расписанными куполами. А поскольку деревушки и церкви были практически нищими, то для экскурсантов ввели плату: за «взгляд».

Чтобы в церкви включился ненадолго свет, нужно было опустить в автомат монетку. Но в людях, даже очень богатых, неисчерпаема страсть к халяве, и каждый ждал, что монетку кинет кто-то другой. И вот в одной церкви кто-то кидает и кидает монеты. Паола оглянулась и увидела, что монеты кидает женщина, везущая инвалида. Кидает, смотрит и рассказывает ему на ухо, что написано под куполом.

И Паола понимает, что инвалид абсолютно слеп. А раз слеп, значит, не видит людскую скупость, просто дает монеты, не думая, почему он, а не кто-то другой. Счастливый человек. А потом она задумалась: что же женщина рассказывает этому старику? Как можно словами передать чудо живописи, скажем, Рафаэля? Но, значит, передает как-то, раз он не жалеет монет.

А потом мы, студенты, придумали такую игру: в темноте наугад открывали в альбоме репродукцию какой-нибудь известной картины, зажигали на минуту свет, а потом по очереди рассказывали о запомнившихся деталях. Как оказалось, запоминали мы все абсолютно разные вещи.

То, как мы посещаем сегодня музеи, напоминает эту нашу студенческую игру: проносимся вихрем по залу, если и рассматриваем что-то, то все равно на бегу. Но шедевры потому и шедевры, что в них нет ничего случайного — во всем скрытый от глаз обывателя глубокий смысл. Все это — знаки, послания, которые может расшифровать лишь посвященный.

Паола Волкова как нельзя лучше подходит на роль расшифровщика — она умеет подбирать ключи к загадкам старых полотен. Речь пойдет о фреске Джотто «Поцелуй Иуды» в капелле дель Арена в Падуе, «Троице» Андрея Рублева, «Весне» Сандро Боттичелли, «Менинах» Диего Веласкеса…»

Паола Дмитриевна всю жизнь совершала подвиг — зажигая сердца. Нам, сегодняшним поколениям вечно спешащих и ничего не успевающих, блиц-информированных, но иссушенных, экономящих чувства — она открывала в, казалось, общеизвестных вещах сокровенные смыслы… Своим примером учила совсем другой, глубокой помыслами и переживаниями жизни:

***

[Телеканал Культура] Мост над бездной. 12 серий:

***

[Канал Психология-21] Мост через бездну. 4 передачи.

Беседы ведущего Эдуарда Сагалаева с Паолой Волковой о вечных ценностях, о смерти, о любви, о страхе, о пути, о цели, о духе…

***

[Открытый Университет Сколково] Беседы об искусстве. 10 лекций:

 

***

Паола Дмитриевна не успела закончить задуманный ею проект из 5 книг «Мост через бездну». 

Паола Волкова: «Мне очень трудно писать. Все всегда удивляются, почему я так мало пишу. Дело в том, что устная и письменная речи отличаются друг от друга. Я говорю так, что, когда записываются мои устные тексты, то их очень сложно превратить в письменную речь, и для того, чтобы их записать, надо перестроиться на другое мышление и язык. Только в последнее время я научилась писать коротко, экономно, лапидарно. Я сделала очень большой шаг. Я задумала серию из пяти книг, первую из которых я уже выпустила и назвала ее «Мост через бездну». Я назвала ее так от того, что я полагаю, что вся та история культуры, которую мы знаем, мы знаем не только благодаря тому, что она является предметом музейного хранения или археологического обнаружения, а еще и потому, что она отвечает на какие-то вопросы и сейчас. Это – непрерывная история комментария. Мы комментируем античность до сих пор». «XX век – это век комментария. Это – мост через бездну. Это – эхо, отголоски, отклики. Мы переговариваемся с нашим прошлым. Это необходимо нам как память, потому что память – это главное. Благодаря этому бесконечному комментарию с мировой художественной культурой мы имеем психологическое, интеллектуальное и душевное богатство».

Хочу привести прошлогоднее интервью Паолы Дмитриевны газете «Аргументы недели» – о замысле ее книг и ее восприятии искусства:

***

КНИГА СВОБОДНОЙ МЫСЛИ 

– Паола Дмитриевна, ваша увлекательная книга рассчитана всё же на подготовленного читателя, не так ли?

– Да, книга почти беллетристическая, но желательно, чтобы читатель был немного подготовлен к предмету разговора. Я с поклоном отношусь к своим учителям, мне с ними повезло. Они научили меня главному: стараться независимо и самостоятельно смотреть на предмет искусства. Поэтому свою книгу «Мост через бездну» я с полным правом могу назвать авторской: она выражает моё авторское видение, и оно совершенно не совпадает с классическим. Это книга вольная, это книга свободной мысли.

– В своей книге вы пишете, как резко изменились ваши представления о предметах искусства, когда лично приезжали на место и видели подлинники…

– Никогда бы не начала эту книгу, если б своими глазами не видела описываемые мной предметы. Никакое научное описание, кинематограф, репродукции, даже самые лучшие, не могут дать представление о подлиннике. С середины 70‑х годов, когда стала выезжать за границу, я увидела подлинные вещи. Не могу описать тот шок, который произошёл со мной при посещении Венского музея, где я впервые увидела подлинного Рубенса, Веласкеса и Брейгеля. Скажу одно: у меня в этот день резко поднялась температура – до 40 градусов. Это был настоящий психический, физиологический шок.

Приведу ещё один пример. Когда-то со студентами ВГИКа мы сделали фильм об Александре Тышлере, выдающемся советском художнике, которого я очень люблю. Александр Григорьевич был тогда ещё жив. Мы пригласили его посмотреть кино. Будучи доброжелательным человеком, он сказал после просмотра: «Очень вам благодарен за этот фильм. Но я этих картин никогда не писал».

– В каком смысле?

– Как бы ни была чувствительна плёнка, на которой мы снимали, она не передала изобразительной, духовной сути его картин. Это были его работы. Но в фильме он их «не признал». Это к слову об обязательном знакомстве с подлинниками…

– Вы пишете, что много тысячелетий назад цветовая палитра мира была иной. Море, небо были другого цвета…

– Это следует понимать совершенно буквально. Судя по оставшимся сведениям, в те времена был фантастически интенсивный цвет, очень яркий! Возможно, сейчас наш глаз не выдержал бы такой интенсивности. Скажу ещё одну парадоксальную вещь. До начала ХХ века, до того как появились самолёты, поезда, трамваи – автоматические средства передвижения, все люди в мире видели мир точно так, как его видели, скажем, древние римляне. Скорость, с которой люди передвигались по миру, была такая же, как у древних римлян или греков. Они ездили на лошадях, повозках, в каретах, шли пешком. Следовательно, воспринимали пространство вокруг себя с точки зрения панорамы и деталей одинаково. Как отдельные листочки, отдельные элементы. И только с ХХ века изменились сознание, восприятие формы и пространства вокруг.

– В главе о древнекитайском искусстве вы описываете понятие «ши» – китайское определение безупречности, внутреннее духовное свечение. О ком из наших современников вы можете сказать, что в них присутствует подобное «ши»?

– Пожалуй, в Тонино Гуэрре, великом итальянском сценаристе, поэте, о котором я много писала и с которым была дружна. Как писал Пушкин устами Сальери о Моцарте: «Как некий херувим, он несколько занёс нам песен райских». Гуэрра – явление величайшей художественной, исторической глубины и гармонии, все его поступки соизмеряются по уровню «ши». Других творцов я не знаю… Современные писатели, учёные напоминают мне героя фильма «Ностальгия», который Андрей Тарковский, кстати говоря, снял совместно с Тонино Гуэррой. Там один из героев, Доменико, измученный внутренней раздвоенностью, трагической ностальгией по гармонии, сжигает себя, сидя на памятнике Марку Аврелию… Нет, «ши» – очень редкое качество, даже у Андрея Тарковского, с которым мы вместе преподавали на Высших сценарных и режиссёрских курсах, его не было. Тарковский был воплощением «ностальгии по гармонии». Как художник он очень последовательный и цельный. Но ему приходилось жить в тех условиях, которые не позволяли выразить себя в полной мере, он должен был идти на огромное количество компромиссов…

– О чём будет вторая книга из серии «Мост через бездну»?

– Вторая книга должна выйти осенью. Речь в ней идёт о самом сложном периоде в истории европейской культуры и России – о средних веках. Дело в том, что наше представление о Средневековье не соответствует тому, что происходило на самом деле. Надеюсь, мне хватит сил и здоровья написать эту и все оставшиеся из пяти книг. 

Читать «Мост через бездну.

Книга 1. Комментарий к античности» — Волкова Паола Дмитриевна — Страница 1

Паола Волкова

Мост через бездну. Мистики и гуманисты

В настоящем издании в качестве иллюстрированных цитат к текстовому материалу используются фоторепродукции произведений искусства, находящихся в общественном достоянии, фотографии, распространяемые по лицензии Creative Commons, а также изображения по лицензии Shutterstock.

© Волкова П., наследники, текст, 2016

© Издательство АСТ, 2016

* * *

Глава 1

«Primavera»

Прекрасный сон Сандро Боттичелли

Имя художника Сандро Боттичелли известно даже тем людям, которые искусством почти не интересуются. Просто оно постоянно на слуху. И, конечно, очень широко известна его картина «Весна» («Primavera»).

Судьба этой картины, которая была написана в 1482 году (посудите сами – более 500 лет назад), необыкновенная. Она разделила трагическую участь Венеры Милосской, «Джоконды», «Черного квадрата» Казимира Малевича, потому что эту картину растащили на цитаты. Ее растащили на календари, на женские платки, на дизайн, растащили целиком, по элементам. И обе великие картины Сандро Боттичелли, которые являются проявлением высочайшего итальянского духа кватроченто, а также гения этого уникального художника-романтика, стали гламурным поп-артом наших дней. Можно полностью уничтожить произведение при помощи вот такой популяризации, но, по всей вероятности, ни «Джоконда», ни «Весна», ни даже Венера Милосская этой ликвидации не подлежат. Хотя, конечно, судьба у этих произведений невероятная. Ведь «Primavera» – это абсолютно элитарное произведение искусства, очень изысканное, оно таит в себе огромное количество стилистических загадок. Эта картина была прославлена в начале XX века, в ней находили основы стиля либерти, то есть раннего модерна, и большое количество разных нюансов декаданса. И вдруг именно это произведение наряду с «Джокондой» становится предметом такой невероятной агрессии. Хотя, пожалуй, эту агрессию можно отчасти понять, потому что картина красива сверх меры, а раз красива сверх меры, то почему бы не поместить ее на абажур, на платок или на чашечку? Короче говоря, судьба этой картины необычна и двусмысленна.

Обратимся к ее изначалью, к тому, как она была написана, что послужило основой для ее написания, кем был Сандро Боттичелли, и чем была его знаменитая картина «Primavera» в те далекие времена, в последней трети XV века. Сандро Боттичелли (или, как его звали, Алессандро Филипепи) родился в 1445 году. По своему рождению, по своему обучению, по своей жизни он был флорентинцем. Для того, чтобы представить себе, что такое Флоренция во второй половине XV века, никакого воображения не хватит, никаких наших самых смелых представлений об этом времени, когда маленький город вскипал гениальностью. Не было поэта, не было писателя, не было художника эпохи Возрождения второй половины XV века, который не прошел бы через флорентийскую школу. Мастерские художников, кипение жизни, огромное количество приезжих купцов, торговля, политические интриги… И над всем царила династия Медичи. Медичи – не просто просвещенные деньги мира или пример того, что такое просвещенные деньги в культуре. Просвещенные деньги – это когда банкиры, предприниматели делали деньги для того, чтобы дать их тем, кто создает бессмертие. Эти деньги не уходили в карманы бездарям и проходимцам, а служили основанием для творения золотого фонда мировой культуры, золота бессмертия, потому что сами Медичи были такими же великими людьми, как Боттичелли, Микеланджело или Леонардо да Винчи – флорентинцы.

Собор Санта-Мария-дель-Фьоре. Флоренция, Италия

Более всего Флоренция похожа на Париж рубежа двух столетий – это культурный художественный центр мира. Это центр европейской гениальной художественной богемы. И та жизнь, которая кипела во Флоренции в XV веке, равна той жизни, которая кипела во Франции в XIX веке, и особенно на рубеже двух столетий. Все художники всех направлений, все актеры, политические деятели, красавицы, куртизанки, еда, война амбиций, политические интриги, жизнь и смерть, яд и кинжал, любовь – все кипело, все вскипало в этой маленькой чаше.

Лоренцо Медичи. Бюст работы скульптора Андреа Верроккьо, 1480

Джулиано Медичи. Портрет работы Сандро Боттичелли

И Сандро Боттичелли был одним из подлинных центров жизни Флоренции, потому что Сандро Боттичелли был не только великим художником, но он также был придворным. И не простым придворным, он был театральным художником. Он готовил театральные постановки дома Медичи, он оформлял охоты, он оформлял турниры, он был обаятелен, обходителен, он обожал Лоренцо Великолепного, он был членом медицейской Академии, он был практически членом семьи. Но более всего он был другом младшего брата Лоренцо Великолепного, Джулиано Медичи. Все эти люди остались в его творчестве и в его портретах, как в коллективных, так и написанных с натуры. В «Двенадцатой ночи» Шекспира описаны двор герцога Орсино и его отношения с Оливией, и все это точно соответствует тому, что происходило во Флоренции. Джулиано Медичи по законам того времени был отчаянно влюблен в одну очаровательную женщину. В городе любовь была разлита, в городе царила любовь, обязательно кто-то должен быть в кого-то быть влюбленным… что не означало, что послезавтра кто-то кого-то не убьет или не отравит. Гений и злодейство существовали вместе, одновременно.

Младший брат Лоренцо Великолепного Джулиано был другом Боттичелли, или, вернее, Боттичелли был его другом. Это такая же дружба, которая описана в «Двенадцатой ночи», когда Виола изображала из себя мужчину и вместе с Орсино восхищалась красотой Оливии. Все должны были любить красавицу, и этой первой красавицей Флоренции тогда была девушка из Генуи, которую звали Симонетта Каттанео. На ней женился родственник путешественника Америго Веспуччи, и она стала называться Симонетта Веспуччи. Когда муж привез ее во Флоренцию она стала настоящей звездой, эталоном, идеалом красоты. В честь нее устраивались турниры, охоты, ей сочиняли сонеты, ей все поклонялись. Джулиано был официальным ее воздыхателем, платоническим или не платоническим – это неважно даже, просто он был ее официальным возлюбленным. А все остальные вздыхали и говорили: «Ах, ну какая красавица, какая богиня!» Это же говорил и Боттичелли.

Предполагаемый портрет Симонетты Веспуччи работы Сандро Боттичелли

Боттичелли, видимо, уже тогда начал писать эту Симонетту Каттанео Веспуччи. Действительно, она была в центре внимания, и если посмотреть на портреты того времени, то очень многие мадонны, которых писали художники, похожи на нее: эти крутые лобики, тонкие вздернутые бровки, странное выражение лица, в котором нежность, удивление, какая-то женственная сверхчувственность выражены очень сильно. Она действительно была центром придворной жизни, типичного для этого времени рыцарского служения. Конечно, все не сводилось к Симонетте Веспуччи, было очень много мастерских, было очень много политики, было очень много денег, было очень много разных устремлений. Например, стремление Медичи созвать первый экуменический собор: они хотели в конце 40-х годов XV века объединить все церкви, включая византийскую, и создать экуменическое церковное собрание, для того чтобы стать во главе. Они хотели великого могущества и очень хорошо понимали, что это великое могущество достигается через великую гениальность. Есть такой образ – Карл V, подающий кисти Тициану. Но если бы не Тициан, никто бы каждый день не упоминал до сих пор Карла V, для которого писал Тициан. Какие бы ни были Медичи, но их писали великие художники, и им служили во Флоренции. Произошло необычное: меценаты служили художникам, а художники создавали бессмертие для меценатов и для прекрасных дам.

Гарри Тертлдав «Мост над бездной»

Выход новой части «Видесского цикла» оказался, в общем-то, сюрпризом — всё-таки цикл был закончен ещё в середине 90-х — но сюрпризом, безусловно, приятным. Да и выбор главного героя для этой книги порадовал. Авшар-Арваш-Ршава, «вечный» противник Видесса и в «Саге о Криспе», и в «Пропавшем легионе», возможно, не самый впечатляющий «главзлодей» в фэнтези-литературе, однако персонаж это был весьма яркий и интересный, так что его история, видимо, просто не давала автору покоя, пока не была оформлена в виде отдельного романа.

Впрочем, в начале романа Ршава и не помышляет о противостоянии с Видесской империей, что неудивительно — уважаемый священник, искренне следующий путём Фоса, прелат крупного города, довольно близкий родственник автократора, очевидный главный претендент на пост патриарха в обозримом будущем вряд ли будет иметь хоть какие-то основания для недовольства своей страной или верой. Но ничто не вечно ни в нашем мире, ни в мире Видесса. Внезапно вспыхнувшая междоусобица, нашествие кочевников — и уповать жителям страны остаётся только на милость благого бога. Правда, благой бог совсем не торопится отвечать на молитвы…

Тертлдав весьма подробно и последовательно описал изменения, постепенно происходящие с Ршавой, с его верой, мыслями, поведением. Описаниям мотивов действий Авшара в более поздних по внутренней хронологии частях цикла всё же не хватало глубины, теперь же они вынесены на поверхность. Не стану вдаваться в детали, лучше прочесть о них в романе, но у Ршавы оказалось более чем достаточно оснований для сомнений в устоях веры. При этом и дальнейшие его действия выглядят совершенно логично и естественно для высокопоставленного священника, что нельзя не признать важным плюсом книги.

Любопытно, что на этот раз, в отличие от «Криспа» и «Смутных времён», не получается выявить стопроцентные аналоги описанных автором событий в византийской истории. Разумеется, общая связь по-прежнему очевидна, однако указать, что, допустим, автократор Малеин — это вон то историческое лицо, мятежник Стилиан — вот это, а патриарх Камениат списан с такого-то своего земного коллеги, уже не получается. Какой подход лучше, судить не берусь, мне по душе оба варианта, но главное не в этом, а в том, что при выборе любого из них Тертлдаву удавалось создавать убедительные декорации для книг о Видессе. Удалось это и на сей раз: тщательное, но не чрезмерное внимание к разнообразным деталям — религиозным, военным, бытовым — снова не подвело писателя.

Главным же минусом книги вполне очевидно оказалась её предсказуемость — читатель, знакомый с другими произведениями цикла, уже отлично знает, кем станет Ршава в будущем, так что его история попросту не интригует по-настоящему, как могла бы. Впрочем, для поклонника автора этот минус вряд ли будет существенным, так что впечатление от романа если и испортит, то незначительно. В целом же хочется сказать, что достаточно оперативный выход книги в России однозначно порадовал, учитывая тот факт, что «Смутные времена» у нас полностью так и не вышли. Хотелось бы надеяться, что, издав самую раннюю и самую позднюю части «Видесского цикла» (причём, как по внутренней хронологии, так и по времени написания, только во втором случае «Мост над бездной» и «Пропавший легион» меняются местами), «Азбука» когда-нибудь доберётся и до промежуточных.

Гарри Тертлдав ★ Мост над бездной читать книгу онлайн бесплатно

Гарри Тертлдав

«Мост над бездной»

Когда столичный синод назначил Ршаву прелатом Скопенцаны, священник решил, что его отправляют в ссылку. Более того, он счел это оскорблением императорской семье, ибо разве не была его бабушка сестрой деда Малеина II, автократора Видесса? Мягко говоря, Ршаве не хотелось покидать столицу империи и перебираться в дальний городок на северо-восточной окраине Видесса.

Старому Небулу, вселенскому патриарху Видесса, в конце концов пришлось поговорить со священником с глазу на глаз и вразумить его. Небул, облаченный в роскошное парчовое одеяние с солнечным диском Фоса, вышитым блестящим синим шелком на левой стороне груди, усадил Ршаву в кабинете своей резиденции, неподалеку от Собора. Длинная кустистая седая борода патриарха колыхнулась, когда он разливал по кубкам вино.

— Это не ссылка, — повторил Небул. — Вовсе нет, клянусь владыкой благим и премудрым. Это возможность.

— Вам-то легко говорить, — возразил Ршава. — Вам никуда ехать не надо.

В то время ему было лет двадцать пять, но ни положение, ни возраст Небула его не смутили. Ршава был высоким и худым, с блестящими из-под густых аристократических бровей черными глазами. Его длинное, узкое лицо с крючковатым носом в профиль напоминало лезвие топора. Выбритая тонзура лишь подчеркивала высоту его лба. Ршава имел репутацию одного из самых незаурядных богословов — возможно, самого яркого в своем поколении — и прекрасно об этом знал.

Равно как и Небул, который умиротворяюще помахал рукой, прежде чем поднять свой серебряный кубок.

— Пей, пей, — посоветовал старик.

Ршава сердито взял свой кубок — такой же, как у патриарха. Оба были украшены рельефными изображениями Фоса, бога светлого и благого, торжествующего над своим извечным соперником Скотосом, что обитает в вечном льде и мраке и творит зло. Ршава и Небул воздели руки и нараспев произнесли символ веры в благого бога:

— Благословен будь, Фос, владыка благой и премудрый, пекущийся во благовремении, да разрешится великое искушение жизни нам во благодать.

Потом сплюнули, совершив ритуал отрицания Скотоса, и только после этого Ршава выпил. Даже необузданный характер не помешал ему заметить, что Небул налил ему очень хорошего вина. «Хочет меня смягчить, умаслить, — гневно подумал молодой священник. — Да провалиться мне в лед, если я попадусь на эту уловку!»

— Возможность? — презрительно вопросил Ршава. — Разве за стенами столицы есть хоть какая-то возможность?

— Клянусь благим богом, Ршава, возможность есть там, где ты ее находишь. — Небул очертил напротив сердца солнечный круг Фоса, показывая, что говорит серьезно. — Ты ведь родился здесь, в столице, и для тебя это, наверное, не столь очевидно. А я родом из Резаины, что в западных провинциях. Я там вырос. И если бы я там не вырос, то не сидел бы сейчас здесь. — И он провел рукой сверху вниз по переливающейся рясе патриарха, которая в этом уютно-скромном, забитом свитками кабинете смотрелась несколько неуместно.

— Да, да, — отозвался Ршава, все еще полный гнева и нетерпения. — Но я-то здесь. И могу возвыситься здесь. Есть ли в Скопенцане приличная библиотека? А там вообще есть библиотека? Как же мне там изучать деяния благого бога и славу его, не имея всего, что полагается ученому человеку?

— Книги в Скопенцане будут. Скопенцана богата, и много чем богата. А среди того, чем она богата, — твой шанс руководить главным храмом. И такой шанс тебе будет нелегко отыскать здесь, в столице, каким бы благородным ни оказалось твое происхождение.

— О… — Ршава неожиданно задумался. Теперь ему пришлось подогревать затухающий гнев. — Меня никогда особо не привлекало руководство храмом. Я предпочитаю следовать путем Фоса, нежели вести за собой людей.

— Но, дорогой мой… — На секунду Небул словно потерял начатую мысль. Он потеребил пышную седую бороду, и это вроде бы помогло ему в раздумьях, потому что он продолжал: — Как видишь, я стар. И мне недолго осталось быть патриархом.

— Живите сто двадцать лет, пресвятой отец! — воскликнул Ршава.

— Спасибо на добром слове. Поверь, я тебе благодарен, но сто двадцать лет я не проживу. В моем возрасте уже не начинают долгих исследований по толкованию священных книг Фоса. Мне неизвестно, кто меня сменит, это решать синоду и автократору. Зато я хорошо представляю, кто может стать преемником моего преемника.

Читать дальше

Паола Волкова – Книги Автора, Биография, Фото

На этой странице представлены книги писателя Паола Волкова

  Паола Дмитриевна Волкова — один из лучших, любимейших, авторов нашего книжного магазина. Историк искусств, профессор, более 20 лет  Паола Волкова читала  лекции по всеобщей истории искусств и материальной культуре во ВГИКе и на Высших курсах режиссеров и сценаристов. Среди ее учеников Андрей Тарковский, Владимир Соловьев, Сергей Маслбойщиков,  Рустам Хамдамов, Вадим Абрашитов…. Всех не перечислить.. Именно эти лекции и легли в основу серии книг Паолы Волковой “Мост через бездну”.

Биография 

  Окончила исторический факультет МГУ  по специальности «историк искусства». Доктор искусствоведения.В 1960—1987 годах преподавала  всеобщую историю искусств и материальной культуры.С 1979 года преподавала на Высших курсах сценаристов и режиссёров культурологию и дисциплину «Изобразительное решение фильма». В 1970—1980-х годах организовывала лекции Мераба Мамардашвили, Натана Эйдельмана, Георгия Гачева, Льва Гумилёва и других мыслителей.

Творчество

  Автор более 50 публикаций в журналах, книгах, периодической печати по вопросам современного искусства и отдельным проблемам, связанным с творчеством Андрея Тарковского.С 1989 года — директор Фонда Андрея Тарковского в Москве (ныне не существует). За время своей работы Фонд провёл больше двадцати фестивалей и выставок в России и за рубежом. Был инициатором и одним из создателей Дома Андрея Тарковского на родине режиссёра в Юрьевце. Установил надгробье на могиле Андрея на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.Паола Волкова считается одним из основных мировых специалистов в области творчества Андрея Тарковского. Её неоднократно приглашали для чтения курса лекций, на церемонии открытия ретроспективных показов его фильмов, а также для интервью о его творчестве западной прессе.

Паола Волкова — автор и ведущая 12-серийного документального телесериала «Мост над бездной» об истории мировой живописи для телеканала «Культура».

Паола Волкова все книги и лекции об искусстве Мост через бездну список

Паола Волкова — российская писательница, которая создала одни из самых лучших книг по истории и религиоведению.

Высшее образование будущая писательница получила в МГУ, окончив исторический факультет с отличием. Почти 30 лет она была преподавателем курса всеобщей истории искусств.

Наиболее значимыми работами Волковой считаются книги «Импрессионисты и ХХ век», «В пространстве христианской культуры» и «Мистики и гуманисты». Представляем вам все лекции и книги об искусстве Паолы Волковой из серии Мост через бездну и других — полный список

Мост через бездну

Мост через бездну. Комментарий к античности

«Мост через бездну» – первая книга Паолы Волковой, написанная ей на основе собственного курса лекций. Образ моста, по словам самой Паолы Дмитриевны, был выбран не случайно – как метафора всей мировой культуры, без которой мы бы не состоялись. Блестящий педагог и рассказчик, через свои книги, лекции, да и просто беседы она прививала своим студентам и собеседникам чувство красоты, стараясь достучаться до их душ и очистить от накопившейся серости.

Одна из самых знаковых книг для любого образованного человека, «Мост через бездну» приглашает нас в путешествие сквозь века.

В книге прослеживаются новые связи между отдаленными формами, не лежащими на поверхности и перед глазами. От Стоунхэнджа до театра «Глобус», от Крита до испанской корриды, от европейского средиземноморья до концептуализма XX века – все это связано между собой и может существовать друг без друга.

Мост через бездну. В пространстве христианской культуры

Господство христианства в средневековом мире породило всю современную культуру, в пространстве которой мы существуем от рождения до самой смерти – именно об этом рассказывает Паола Дмитриевна Волкова в своем цикле лекций, посвященном позднему Средневековью и Проторенессансу.

Невозможно рассматривать эту эпоху, как условные «Темные века», как нечто посредственное – сам по себе этот период не менее знаменателен, чем Возрождение.

Гении этого времени – святой Франциск Ассизский и Бонавентура, Джотто ди Бондоне и Данте Алигьери, Андрей Рублев и Феофан Грек – до сих пор ведут с нами диалог через века. Кардинал Хорхе Марио Бергольо, став избранным Папой Римским, берет себе имя в честь святого из Ассизи, воскрешая францисканское смирение и предлагая нам пройти по очередному мосту над бездной эпох.

Мост через бездну. Мистики и гуманисты

Ни одна культура, ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к современности, как эпоха Возрождения.

Ренессанс – наиболее прогрессивный и революционный период в истории человечества. Об этом рассказывает Паола Дмитриевна Волкова в следующей книге цикла «Мост через бездну», принимая эстафету у первого искусствоведа, Джоржо Вазари, настоящего человека своей эпохи – писателя, живописца и архитектора.

Художники Возрождения – Сандро Ботичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший – никогда не были просто художниками. Они были философами, они были заряжены главными и основными проблемами времени. Живописцы Ренессанса вернувшись к идеалам Античности, создали цельную, обладающую внутренним единством концепцию мира, наполнили традиционные религиозные сюжеты земным содержанием.

Мост через бездну. Великие мастера

Что появилось раньше – человек или зеркало? Этим вопросом задается Паола Дмитриевна Волкова в четвертом томе цикла «Мост через бездну». Для великих мастеров портрет всегда был не просто изображением человека, но и зеркалом, отражающим не только внешнюю, но и внутреннюю красоту. Автопортрет же – вопрос себе, рефлексия и следующий за ними ответ. Диего Веласкес, Рембрандт, Эль Греко, Альбрехт Дюрер и Винсент Ван Гог – все они оставляют нам в этом жанре горькую исповедь целой жизни.

У каких зеркал прихорашивались красавицы былого? Венера, вознесшаяся из вод, увидела в них свое отражение и осталась довольна собой, а Нарцисс – застыл навеки, потрясенный собственной красотой. Полотна, отражая во времена Ренессанса только идеальный образ, а позже – и личность человека, стали вечными зеркалами для всякого, кто осмелится в них заглянуть – как в бездну – по-настоящему.

Настоящее издание представляет собой переработанный цикл «Мост через бездну» в той форме, в которой он был задуман самой Паолой Дмитриевной – в исторически-хронологическом порядке. В него также войдут неизданные лекции из личного архива.

Мост через бездну. Импрессионисты и XX век

История импрессионизма, раз и навсегда повлиявшего на все последующее искусство, охватывает всего 12 лет: с первой выставки в 1874 году, где было представлено знаменитое «Впечатление», по последнюю, восьмую, в 1886 году. Эдуард Мане и Клод Моне, Эдгар Дега и Огюст Ренуар, Анри де Тулуз-Лотрек и Поль Гоген – с рассказа о которых начинается эта книга – одними из первых начали выступать против условностей сформировавшейся к тому времени «классической» живописи.

Винсент Ван Гог и Сальвадор Дали, Пабло Пикассо и Казимир Малевич, в отличие от своих предшественников, создавали на полотнах свою реальность. Они не пытались донести до зрителя impression – красоту повседневной действительности и передать то, что глаз видит в конкретный момент.

В путешествие от импрессионизма к сюрреализму, от впечатления – к эмоции, от Венеры Милосской до «Черного квадрата» приглашает нас Паола Дмитриевна Волкова в очередном томе серии «Мост через бездну».

Мост через бездну. Вся история искусства в одной книге

Вашему вниманию представляется самое полное издание цикла «Мост через бездну», основанном на уникальном цикле лекций Паолы Дмитриевны Волковой.

«Название и для книги, и для программы было выбрано неслучайно, – рассказывала Паола Дмитриевна. – Ведь образ моста – это образ мировой культуры, без которой мы бы не состоялись как цивилизация». Блестящий педагог и рассказчик, через свои книги, лекции, да и просто беседы она прививала своим студентам и собеседникам чувство красоты, стараясь достучаться до их душ и очистить от накопившейся серости.

Одна из самых знаковых книг для любого образованного человека, «Мост через бездну» приглашает нас в путешествие сквозь века, где мы следуем за ее умелым рассказом, включаемся в повествование, заново осмысливаем привычные для нас образы.

От Древнего мира до Возрождения (сборник)

Книга «От Древнего мира до Возрождения» объединяет в себе три тома серии «Мост через бездну» – легендарного цикла лекций Паолы Волковой, транслировавшегося на телеканале «Культура» и позже переработанного и изданного «АСТ». Паола верила, что все мировое искусство, будь оно античным или современным, – начиная от Стоунхенджа до театра «Глобус», от Крита до испанской корриды, от Джотто до Пабло Пикассо, от европейского средиземноморья до концептуализма ХХ века – связано между собой и не может существовать друг без друга.

Паола Дмитриевна Волкова – советский и российский искусствовед, доктор искусствоведения, историк культуры, заслуженный деятель искусств РСФСР. Окончила Московский государственный университет (1953 г.) по специальности «историк искусства».

Преподавала во ВГИКе на Высших курсах сценаристов и режиссеров. Паола Волкова – автор и ведущая документального телесериала «Мост над бездной» (2011–2012) об истории мировой живописи для телеканала «Культура».

Средневековые мастера и гении Возрождения

В данное издание вошли самые известные труды Паолы Волковой, посвященные Средневековью и Возрождению, – «В пространстве христианской культуры», «Мистики и гуманисты», «Великие мастера» из цикла ее лекций «Мост через бездну».

Великие художники: большая книга мастеров и эпох

Книга «Великие художники: большая книга мастеров и эпох» объединяет в себе два заключительных тома серии «Мост через бездну» – легендарного цикла лекций Паолы Волковой – и рассказывает нам об эволюции живописи – от заката Ренессанса до наших дней, от идеального образа до сиюминутного впечатления.

Паола Дмитриевна приглашает нас в долгое путешествие по мосту над бездной – наш путь лежит от барокко к сюрреализму.

Мост через бездну. Для детей

Художники. Искусство детям

В ваших руках необычная книга, книга, которая позволит вам и вашему ребенку погрузиться в удивительный, волшебный, очаровательный, яркий, манящий и загадочный мир искусства.

Вы отправитесь в увлекательное путешествие – по разным странам и эпохам, познакомитесь с творчеством величайших мастеров, узнаете, как развивалось западноевропейское искусство от Джотто до Пабло Пикассо. Перед вашими глазами предстанут лучшие образцы мировой живописи, признанные шедевры, которые оказали огромное влияние на историю и культуру в целом.

Проводником для юного путешественника в этом мире станет Паола Дмитриевна Волкова – знаменитейший искусствовед, историк культуры, автор и ведущая цикла передач под названием «Мост над бездной», который выходил на канале «Культура». На протяжении многих лет она читала лекции по истории искусства в Московском государственном институте кинематографии, и студенты, будущие знаменитые актеры и режиссеры, были от нее без ума! Лучшего экскурсовода просто не найти!

Античность. Искусство детям

Впереди вас ожидает еще одно удивительное путешествие с известнейшим искусствоведом Паолой Дмитриевной Волковой – на сей раз в далекое прошлое, в Древний мир, к нашим истокам.

В книге вы найдете много интереснейшей информации – о древнегреческих полисах, Олимпиадах, мифологии, истоках и развитии римской государственности, быте и нравах Древней Греции и Древнего Рима. Но главное в ней – культурное наследие того времени и его связь с современностью. Читая ее, вы научитесь не принимать на веру готовые ответы, а, наоборот, ставить вопросы, что гораздо важнее.

Автор не претендует на абсолютную достоверность и объективность – она приводит лишь информацию к размышлению, приглашает вас стать ее собеседниками, взглянуть на всемирную историю своими глазами и сделать собственные выводы.

Мифы Древней Греции. Искусство детям

Впереди вас ожидает еще одно удивительное путешествие в далекое прошлое – в этой книге вы найдете легенды о невероятной жизни богов на Олимпе, о Зевсе, Посейдоне и Аиде, о подвигах Геракла и прекрасной Афродите.

Античные мифы, пересказанные для нас известнейшим историком Николаем Альбертовичем Куном, стали источником вдохновения для писателей, музыкантов, живописцев и основой нашей современной культуры.

На страницах этого издания вас ждет более двухсот иллюстраций, посвященных мифам и легендам Древней Греции и справочная информация о великих художниках и направлениях живописи. Вместе со своими детьми вы сможете проследить, как менялось восприятие мифологических сюжетов – с начала времен до наших дней.

Библия в иллюстрациях великих художников. Искусство детям

Эта книга – изложение доступным для всей семьи языком (с комментариями и пояснениями) одного из самых главных текстов в истории человечества – Библии.

Из этого издания вы узнаете о Священной истории, все ее основные события и притчи. Все сюжеты Нового Завета проиллюстрированы картинами, скульптурами и гравюрами великих зарубежных и русских мастеров – от Микеланджело, Рембрандта и Рафаэля до Сурикова и Врубеля.

Таким образом, перед вами еще и прекрасное просветительское издание по мировой художественной культуре!

Большая историческая библиотека

История искусства: иллюстрированный атлас

Перед вами не просто атлас, а путеводитель по истории искусства.

Вы сможете почерпнуть из него занимательную информацию о мировой живописи, скульптуре и графике с момента появления человека до настоящего времени.

Поразительно удобная для восприятия структура атласа поможет не только разобраться в море событий, связанных с зарождением искусства на протяжении столетий, но и запомнить ход формирования эпох, в которых творили свои шедевры мастера прошлого.

Лекции по искусству профессора Паолы Волковой

Лекции по искусству профессора Паолы Волковой. Книга 1

Вы держите в руках книгу с уникальными лекциями профессора искусства — Волковой Паолы Дмитриевны.

Паола Дмитриевна — ученица великих людей, среди которых был Лев Гумилев.

Она преподавала во «ВГИКе», на «Высших курсах режиссеров и сценаристов», читала лекции в Сколково, писала сценарии, статьи и книги, проводила выставки, вела телевизионные программы по искусству.

Лекции по искусству профессора Паолы Волковой. Книга 2

Вы держите в руках вторую книгу уникальных лекций профессора искусствоведения Волковой Паолы Дмитриевны, прочитанных на Высших курсах режиссеров и сценаристов в 2011—2012 годах.

В данной книге представлены лекции по Греции, Древнему Риму и Китаю.

Паола Дмитриевна — ученица великих людей, среди которых были Лев Гумилев и Мераб Мамардашвили. преподавала во ВГИКе, на Высших курсах режиссеров и сценаристов, читала лекции в Сколково.

Лекции по искусству профессора Паолы Волковой. Книга 3

Вы держите в руках третью книгу уникальных лекций профессора искусствоведения Волковой Паолы Дмитриевны, прочитанных в Сколково.

Паола Дмитриевна — ученица великих людей, среди которых были Лев Гумилев и Мераб Мамардашвили.

Она не только преподавала во ВГИКе и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, но и писала статьи, книги, проводила выставки, вела телевизионные программы по искусству.

Без серии

Дневник

Есть люди, которые не нуждаются в представлении. Есть книги, которые не нуждаются в аннотации.

Дневник Паолы Волковой – именно такая книга именно такого человека. Кем была Ола Одесская – и как она стала Паолой Волковой, всегда безупречной, той, которую боготворили современники и которой восхищаемся мы.

Она, казалось, была лично знакома со всеми Великими разных эпох – она знала художников и актеров, скульпторов и режиссеров, поэтов и архитекторов – словно жила в одно с ними время и была их музой.

12 лучших художников Возрождения

Ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к XX веку, как эпоха Возрождения. Искусство этого времени легло в основу знаменитого цикла лекций Паолы Дмитриевны Волковой «Мост над бездной».

В книге материалы собраны и структурированы так, что читатель получает полную и всеобъемлющую картину той эпохи.

Когда мы слышим слова «Возрождение» или «Ренессанс», воображение сразу же рисует светлый образ мастера, легко и непринужденно создающего шедевры и гениальные изобретения. Конечно, в реальности все было не совсем так, но творцы той эпохи действительно были весьма разносторонне развитыми людьми, что соответствовало идеалу гармонического и свободного человеческого бытия.

Каждый период Возрождения имел своих великих художников, и эта книга о них.

От Мане до Ван Гога. Самая человечная живопись

История импрессионизма охватывает всего 12 лет: с первой выставки в 1874 году, где было представлено знаменитое «Впечатление», по последнюю, восьмую, в 1886 году.

Эдуард Мане и Клод Моне, Эдгар Дега и Огюст Ренуар, Анри де Тулуз-Лотрек и Поль Гоген – эти художники пытались донести до зрителя impression, красоту повседневной действительности, и передать то, что глаз видит в конкретный момент, а получилось так, что их творчество раз и навсегда повлияло на все последующее искусство.

В этом иллюстрированном издании приводятся лекции Паолы Дмитриевны Волковой, автора знаменитого цикла «Мост через бездну», посвященные «Прекрасной эпохе», – переработанные и дополненные для удобства читателя.

Арсений и Андрей Тарковские. Родословная как миф

Жизнь семьи Тарковских, как, впрочем, и большинства российских семей, полна трагических событий: ссылка в Сибирь, гибель в Гражданскую, тяжелейшее ранение Арсения Александровича, вынужденная эмиграция Андрея Арсеньевича.

Но отличали эту семью, все без исключения ее поколения, несгибаемая твердость духа, мужество, обостренное чувство чести, внутренняя свобода. И главное – стремление к творчеству. К творчеству во всех его проявлениях – в музыке, театре, литературе, кино. К творчеству, через которое они пытались найти «человека в самом себе». Найти свой собственный художественный язык. Насколько им это удалось, мы знаем по книгам Арсения и фильмам Андрея Тарковского.

История этой семьи, о которой рассказала автор известнейшего цикла «Мост через бездну» Паола Волкова в этой книге, – это образец жизни настоящих русских интеллигентов, «прямой гербовник их семейной чести, прямой словарь их связей корневых».

От Джотто до Тициана. Титаны Возрождения

Эпоха Возрождения – наиболее прогрессивный и революционный период в истории человечества. Художники Ренессанса – Сандро Боттичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший – никогда не были просто художниками.

Они были философами, они были заряжены главными и основными проблемами времени. Вернувшись к идеалам Античности, они создали цельную, обладающую внутренним единством концепцию мира, наполнили традиционные религиозные сюжеты земным содержанием.

В этом иллюстрированном издании приводятся лекции Паолы Дмитриевны Волковой, автора знаменитого цикла «Мост через бездну», посвященные истинным титанам эпохи Возрождения, – переработанные и дополненные для удобства читателя.

Мост через бездну —

Этой зимой двое друзей МОЕГО СЫНА-ПОДРОСТКА покончили жизнь самоубийством. Их ситуации были разными, их проблемы были особенными в их жизни, но их смерть стала глубоким потрясением для меня и моего сына. Я обнаружил, что плакал несколько дней, оплакивая потерю света, который эти молодые люди унесли с собой из этого мира, страдая от боли своих друзей и семьи, задаваясь вопросом, что могло привести их к тому, что окончание их жизни казалось мне их единственный вариант.Поскольку я литературовед, я обратился к рассказам, чтобы попытаться разобраться в этих трагедиях. В своем научно-фантастическом романе 1980 года Se dagens lys (Увидеть дневной свет) датский писатель Свенд Оге Мадсен описывает общество, которое устанавливает общенациональную систему ротации, в которой люди каждый день просыпаются в новом доме с новая семейная ситуация и новая работа — как средство борьбы с глобальной эпидемией самоубийств. Пожилая женщина по имени Варинка, которая пережила ту эпоху и помогла сформировать систему ротации, описывает, как развивался кризис:

Началось очень тихо.Молодой человек спрыгнул с башни мэрии. Никто не обращал на это столько внимания, такие вещи случались время от времени. Молодую пару нашли мертвой в лесу в крепких объятиях. Пожилая женщина подожгла себя, по-видимому, намеренно. Об этом заговорили. По сравнению с тем, к чему люди привыкли, это все еще было лишь слабым подъемом. Несколько позже стала популярной книга, в которой молодые герои убивали себя не из-за несчастной любви — в этом не было ничего нового, — а из-за скуки или бессилия.Несколько пар имитировали книгу и были найдены с ней в руках. «Наконец-то мы нашли цель: смерть», — написала одна из пар. Кто-то снял фильм, который еще больше увеличил ситуацию. Распространяется склонность к суициду. Это было не только в этой стране. Новые отчеты приходили каждый день, особенно из крупных городов, но также и из сельской местности. Это стало — ненавижу использовать это выражение, но это наиболее подходящий термин — фантастически модным. Серьезные газеты были шокированы, дистанцировались от нее, анализировали ее и искали ее причину.Но это ничего не изменило. Популярные тряпки пропагандировали самоубийство, почти поклонялись ему, и это стало еще более популярным. Каждый день газеты пестрели известными, трогательными или умными прощальными записками. Статьи о самых изобретательных, красивых или гротескных методах. 1

Оглядываясь на годы спустя, Варинка пытается осмыслить крах своего общества. Она заключает: «Как будто человечество достигло естественного конца». Это было названо конечной целью развития. Были войны и периоды насилия, просто была волна насилия и преступности, естественно, как следствие гнева, зависти и чувства несправедливости.Но даже это было понятно и даже приемлемо по сравнению с. . . ментальная чума. Это было так умиротворяюще и в то же время так предсказуемо, потому что это было логическим следствием бессмысленности. 2

Эта последняя строчка действительно поразила меня, что безнадежность является логическим следствием бессмысленности. Я оглядываюсь на одержимость нашего общества деньгами, если хотите, любовь к деньгам, которая, кажется, определяет приоритеты наших политических лидеров и мотивирует людей в их выборе учебы, своей профессии, их голосовании, их жизненном выборе и и так далее, и я вижу ту же ползучую бессмысленность, которую описывает Варинка.

Хотя автор не мог вспомнить, когда я спросил его несколько лет назад, так ли это, я вижу связь между системой социальной ротации, описанной в романе Мадсена, и эссе датского философа Сёрена Кьеркегора «Вращение посевов. », Который появляется в его двухтомном мысленном упражнении« Или / Или »(1843). В этом эссе рассказчик А., эстет, описывает скуку как корень всего зла, выступая за то, чтобы люди, как и фермеры, меняли свои интересы и отношения, чтобы оставаться вовлеченными и продуктивными.Он объясняет: «Скука покоится на ничто, которое переплетается с существованием; его головокружение безмерно, как от взгляда в бездонную бездну ». 3 С точки зрения эстета, достаточно просто убедиться, что вы постоянно отвлекаетесь от бездны, чтобы противостоять парализующей силе бессмысленности. Однако, как открывают Элеф и Майя, главные герои романа Мадсена, постоянное чередование жизненных ситуаций, гарантируя, что каждый получает равную долю жизненных взлетов и падений и гарантирует получение новых впечатлений каждый день, тем не менее неспособно удовлетворения более глубоких эмоциональных потребностей людей.В соединении друг с другом, в изучении историй друг друга, Майя и Элеф находят мост через бездну, глубокую значимость, мотивирующую их восстание против общества.

Точно так же Кьеркегор вводит точку зрения эстета «А» только для того, чтобы противостоять ей, во-первых, с этической точки зрения судьи Вильгельма во втором томе «Либо / Или», который выступает за то, чтобы делать тяжелые вещи, потому что они — наш долг, и, в конечном итоге, в ходе его авторства, с идеей, что мы должны прыгнуть в бездну, радостно доверяя «абсурдной» вере в то, что обещания Бога будут выполнены, даже (или особенно) когда их исполнение кажется невозможным, поскольку в случае жертвы Авраамом Исаака.

Эти мысли остались со мной, когда я посетил семинар, предназначенный для повышения осведомленности об инициативе общественного здравоохранения под названием QPR (Вопрос. Убеждать. Обратиться), эквивалент психического здоровья СЛР. Большинство людей, переживших физические сердечные приступы, выживают благодаря широко распространенным знаниям о СЛР; движение КПР хочет создать аналогичные условия для людей, страдающих от мыслей о самоповреждении, чтобы другие знали, как вмешаться и предложить помощь. Ведущий семинара объяснил, что никто не совершает самоубийство, потому что он хочет умереть, они просто хотят избавиться от боли.QPR основывается на убеждении, что если мы, чувствительные к боли окружающих нас людей, осмелимся спросить, думают ли они о самоубийстве, убедить их остаться в живых еще немного и направить их к людям, которые могут помочь, большему количеству людей переживет экзистенциальные сердечные приступы.

Гуманитарные науки получили свое название от их способности раскрывать и иллюстрировать условия человеческого существования, делиться историями нашей общей человечности и индивидуальных радостей и боли, освещать значимость нашей жизни.Я считаю, что смысл следует искать в этих историях, в связях между нами. Может показаться абсурдным, что искусство, музыка, фильмы, стихи, эссе, романы и танцы могут иметь большее значение в исчислении человеческого счастья, чем деньги и власть, но я все же с радостью верю в это.

Джули Аллен — профессор кафедры сравнительного искусства и литературы и научный сотрудник факультета гуманитарного центра. Эта статья была впервые опубликована в блоге Гуманитарного центра BYU и перепечатана с разрешения http: // humanitiescenter.byu.edu/a-bridge-over-the-abyss/.

1. Свенд Оге Мадсен, Se dagens lys, 2-е изд. (Копенгаген: Gyldendal, 1988), 82. Мой перевод.2. Madsen, Se dagens lys, 82.3. Søren Aabye Kierkegaard, Enten / Eller, 4-е изд. (Копенгаген: Gyldendal, 1988), 1: 291.

Перейти к основному содержанию Поиск