Александр Бердин-Лазурский о женских дьяволах, языке будущего и лучших проектах
Александр — наш главный городской безумный гений. Он делает миллионы дел бесконечно талантливо. Но особенно хорошо он фотографирует девушек. И вот почему — у него есть идеи. И он хорошо про них рассказывает.
Сейчас Саша предпочитает, чтобы его называли Бердин-Лазурский. Почему? Это станет понятно в процессе разглядывания картинок.
— Почему на фотографиях такой декор?
— Я хотел объединить символы классических женских образов — католический нимб, кокошник и хиджаб! Впервые обратил на них внимание в Стамбуле. Есть два типа отношения к хиджабу: как бы «политкорректный» — это сразу «плохо и нельзя!», всякая истерика, а есть отношение… То есть когда женщина любая (!) его впервые надевает, она чувствует свободу невероятную. Потому что под хиджабом может быть что угодно, а снаружи только глаза, но уж зато в эти глаза все вложено. Это такие ГЛАЗА!!!
— Почему Алёна*?
— Алёна — профессионал. Ей не надо ничего говорить. С ней я могу сконцентрироваться на идее, на своей работе. Её не надо ни уговаривать, ни ставить. Когда она работает, она не жалуется, не стесняется, не спорит. Несколько лет назад я спросил её на съёмке в оперном театре, не холодно ли ей. А, надо сказать, это была какая-то продувная каптёрка, где её красила Таня. Надо было быстро сменить мейк и одежду, и Алена сидела топлес. Так вот, она ответила: «Мне всё равно». И, мне кажется, не соврала. Так что, когда мне позарез нужно быть уверенным в результате, я зову Алёну. Ну, и ещё в ней дьявол».
— Сколько у тебя было групп?
— Примерно восемь, если я ничего не путаю. Это только тех, от которых остались записи. В основном это были наши общие с Лёшей группы, но были и чисто мои. Jammy Yammy например, где играли три девушки, а я бил в бубен. Или She is a virgin с Алиной Черняевой. Ну Phaeton lasso мой любимый, который почему-то неплохо разошёлся в Японии, а тут вообще не понятый. Сейчас я пишу эпические мелодии для нашей игры про викинга. Ну и из живого и самого долгоиграющего у нас есть Поля Хочет. Мы начали петь по-русски, обновили звучание и готовим EP коллабораций с разными музыкантами. Например, сейчас я ночами свожу песню, где с Полей спел Найк Борзов.
-
Алёна Ларинина
Алёна Ларинина— Расскажи свое любимое стихотворение. Собственного сочинения, конечно.
— Мое главное поэтическое достижение — это созданное в 2003 году в ЖЖ сообщество, посвящённое лимерикам. Оно до сих пор худо-бедно функционирует. Я посмотрел статистику — несколько десятков тысяч лимериков там люди написали. Это только посты, не считая дуэлей в комментариях.
А если считать, можно смело умножать на десять. Так что вот:
Однажды старуха с Петровки
Нашла десять метров верёвки
И до зари
вязала узлы
Умелая бабка с Петровки
Парень из города Ружек
Пил только из розовых кружек
Ослеп он однажды
И умер от жажды
Настойчивый парень из Ружек
Ирина Громыко, Алла Кадынцева— Зачем нужна арабская вязь?
— Это не арабская вязь. Это язык будущего. Очень хорошо это всё видно в Стамбуле, когда на стенах самого большого христианского храма висят щиты с такой вот вязью.
Тот, кто убивает дракона, сам становится драконом. И кто-то скажет — а почему тогда не китайские иероглифы? А потому что они тоже уже слишком стары, чтобы успевать за новым языком.
— Почему на фотографии одна из самых ужасных из карт таро**?
— Ну, уж и поужаснее видали. Тут по-разному толковать можно, как всегда. Например, можно сказать, что сердце, в котором находятся мечи, — сердце Девы Марии. А можно и не говорить об этом. А можно, например, сказать, что это одна часть триптиха «Три кручины». Или вот, может быть, я просто смирял собственную волю в тот момент и бросил после десяти лет курения. Важнее то, в какой момент эта картина покажется зрителю. Это будет его собственная правда. Отличная от моей.
Алина Костюк и Полина Хвостова— Твой собственный топ-5 собственных проектов, но так, чтобы они были из разных областей.
— Мы первые перевели на русский язык и озвучили гиперпопулярный сейчас мультик Adventure Time. Мне о нём рассказал директор Toonbox Павел Мунтян, которого мы привозили с премьерой «Куми-Куми» в «Художественный». Мы сели с Лёшей и Инной и озвучили первую серию первого сезона. Лёша был Джейк и кекс-качок, Инна — принцесса Баблгам, а я — всё остальные. А потом уже появился Сыендук и другие ребята, у которых получалось лучше.
Квест «Фабрика-кухня», который я делал уже в «Касле» с помощью крутых ребят, которые там работают. Там и музыка была, и анимация, и смыслов куча. Я вернулся тогда из Парижа из музея современного искусства очень вдохновленный, и мы скрестили экспонаты музея Помпиду с интерьерами неотреставрированного здания. Левитирующая сушилка Дюшана, Поллок и мухи.
Ещё я считаю очень важным, что участвовал в создании iOS-приложения для музеев Ватикана. А потом туда ездил, видел мастерские, где восстанавливают все эти древности. Вообще, со дня на день наши ребята из «Касла» должны выкатить отличный пост на Behance про этот реставрационный проект.
Мне нравился проект, когда мы с Димой Недыхаловым напаивали барышень и фотографировали процесс опьянения. Сейчас по Сети ходит серия фотографий, где некий фотограф запечатлел своих друзей до и после нескольких бокалов вина. У нас есть фотографии до, после и во время выпивания 0,7 водки. И, я уверяю, разница в стадиях не просто в улыбке.
-
Из фотографии я бы вспомнил съёмку на тему экзорцизма для журнала «Собака». Там было задействовано больше двадцати человек, и вне зависимости от того, как можно относиться к результату, особенно сквозь время сейчас, это я считаю определенно важным этапом.
«Барышни, если вы хотите, чтобы я вас поснимал, просто пришлите мне в личку «+». И «*» если вас не смущает ню (я очень редко снимаю такое, но опыт показывает, что барышня без лишних комплексов лучше позирует в одежде). Так получится, что вы как бы и не просите ни о чём и я вам ничего не обещаю. Просто пингуем друг друга. А я занесу всех в секретный список и смогу уже вас звать без смущения, потому что это обоюдосогласно. Это не для одной съёмки, а вообще, например, на год вперёд».Запись на стене в «ВКонтакте» у Саши от 31 января с.г.
Автопортрет является свободной Сашиной реминесценцией финальной сцены фильма «Безумный Пьеро» Жан-Люка Годара.
* Алёна Ларинина — любимая Сашина модель. В образе Шарлотты Гензбур со знаменитого плаката фильма фон Триера «Нимфоманка» и на карте таро «Тройка мечей».
** Тройка мечей — одна из негативных карт таро. В прямом положении карты: отвращение, скорбь, несовместимость, противопоставление, расставание, недостижимость. ТРОЙКА МЕЧЕЙ всегда символизирует стремление к недостижимому идеалу, отказ от действительности и вместе с тем неспособность от этой действительности уйти. Или, иными словами, попытку решить задачу негодными средствами. На уровне ТРОЙКИ МЕЧЕЙ происходит выбор направления, возможно, для самореализации силы. Кроме того, карта может символизировать и попытку достижения неземной гармонии триады на уровне материи, которая обычно оканчивается провалом». (Таро Райдера Уайта. Теория и практика).
Интервью: Илья Сульдин
Фото из архива Александра Бердина-Лазурского
comments powered by HyperCommentsdrugoigorod.ru
«Ягненок будущего»: Киберпанк-Нуар Александра Бердин-Лазурского
Абстракционизм все?
Абстракционизм все? В прошлом, 2018 году, Phillips основательно подготовился к аукциону. Молоток начищен, аукционист подготовил свои блестящие шуточки, и сам…
Самый красивый мальчик в мире: Бьёрн Андресен в начале 1970-х
Самый красивый мальчик в мире: Бьёрн Андресен в начале 1970-х Бьорн Андресен родился в Стокгольме в 1955 г. Он снялся в фильмах «En kärlekshistoria», «Смерть в Венеции»…
Девушки Варецкого
Варецкий пишет оригинальные картины. В его стиле много притягательных моментов. Большое количество узоров напоминает Климта, но только…
Гений-преступник. Вечность не открывает двери спасения
Гений-преступник. Вечность не открывает двери спасения Есть одна страница в истории искусства, она стоит особняком. У нее нет корней, уходящих вглубь веков, ее творцы никогда не изучали искусство и…
Юань Синлян: Феникс в Autum
Юань Синлян: Феникс в Autum Неважно, какой вы национальности или сколько вам лет, мимолётный взгляд на Феникса китайского скульптора Юаня Синлян: Лунный дворец захватыватит…
Эмиль Орлик
Эмиль Орлик Эмиль Орлик родился в Праге в 1870 году. Был сыном портного. Сначала изучал искусство в частной художественной школе Генриха Нирра, где одним…
Как эта картина зажгла движение импрессионистов
Как эта картина зажгла движение импрессионистов Очень многие люди любят импрессионизм (я тоже). Однако, удивительно, почти столько же народу его не любят. Но, тем не менее, он остается…
Провальный аукцион
Провальный аукцион Недавно Christie’s провел свои летние послевоенные вечерние распродажи и вечера современного искусства, и они первые с 2016 года. Это…
Светлые картины Боссара
Светлые картины Боссара Боссар сильный художник, один из самых значительных швейцарских художников первой половины 20 века. Он видел и чувствовал цвет очень тонко,…
tanjand.livejournal.com
Александр Бердин-Лазурский — ТОП 50 Самые знаменитые люди Самары и Тольятти
У меня только один способ освоить новую сферу — просто начать делать. Самое плохое в этом случае — это сказать: «Я не умею». Правильно думать, что это просто займет больше времени. Один человек способен уметь многое, это сейчас не должно вызывать удивления — информация настолько доступна, что стоит тебе только перестать смотреть телевизор, и ты можешь, не слезая с того же самого дивана, освоить кучу разных штук. А уж если и попу сможешь поднять и поучиться чему-то основательно хотя бы пару недель, то ты вообще станешь суперменом.
Со стороны незаметно, что у меня часто не получается то, за что я берусь, особенно сначала. Если ты не ошибаешься, то значит и не брался за дело всерьез. Хотя, порой лучше отказаться, чем ошибиться. Например, в прошлом году я отказался от работы с Paramount Pictures над эффектами в фильме «Аннигиляция» из за очень сжатых сроков. И теперь могу рассказывать, что отказался от крутой работы, а не о том, как всех подвел, сорвав дедлайны.
Мне кажется, я хорошо придумываю и неплохо преподаю. Преподавание – это очень отдельный навык, он не прикреплен к какой-то определенной сфере деятельности. Это то, чем я занимаюсь уже лет пятнадцать, почти не прекращая и, думаю, что могу что-то серьезное в этой сфере сделать.
Самара — неплохая площадка для развития: у нас никто ничего не делает, а кто делает — уезжает. Поэтому и конкуренция низкая. Но и низкой спрос на что-то хорошее. Я в последнее время не ориентируюсь на Самару. Мне нравится здесь находиться: я врос в город, и, например, сейчас ко мне сюда приезжают из других городов, чтобы учиться керамике.
Главное в моем подходе к делу — это повышение разрешения зрения. Это как у мониторов. Когда ты чему-то учишься, твое разрешение повышается. Ты можешь смотреть на один и тот же предмет и видеть со временем все больше и больше нюансов и деталей. Чем ты больше видишь, тем больше можешь сделать, изменить.
Я сейчас достаточно узко специализирован, например, у меня своя марка гончарных инструментов. Аналогов в мире очень мало, поэтому я посылаю свои инструменты по всему миру: в Англию, Австралию, Европу и Америку. Сейчас пишу учебник по теоретическим основам гончарного дела. Для этого перевожу старые книги с английского и французского. В России тоже аналогов этой работе пока не предвидится.
Думаю, что если рассуждать о будущем, то не нужно мыслить в контексте Самары и города вообще. С интернетом мы все объединяемся совсем иными критериями. Место скоро перестанет быть важным. Важно будет, насколько ты чистый. Насколько ты умный. Насколько ты знаешь, что любишь в жизни.
Я очень грустный человек, и работа — это единственное, что помогает мне продолжать жить. Чтобы было веселее, приходится придумывать все новые и новые кренделя. Так и проживем.
Не существует секрета или магического рецепта, который мне помогает все успеть. Я просто мало сплю. Например, недавно, чтобы сделать фото, я два часа прыгал в студии голышом, пытаясь попасть в прыжке в момент автоспуска фотоаппарата. Зачем это мне надо? Чтобы не грустить. А когда делаешь что-то для радости, то чаще всего это получается. Если даже и плохо, то все равно смешно.
Текст: Гала Мари.
Фото: Александр Бердин-Лазурский.
top50.smr.sobaka.ru
Сюрреализм в фотографиях Alexander Berdin-Lazursky
Сегодня мы знакомимся с творчеством фотографа из Нью-Йорка по имени Alexander Berdin-Lazursky. Его работы завязаны на темы fashion, однако выглядят они совсем не так, как обычные модные снимки. Снимки очень оригинальны, чувствуется творческий подход и ни на что не похожий взгляд.
Смотрите также:
www.dejurka.ru
Гении. Начало – СамКульт
Про то, что в Cамаре по улицам ходят гении, я не знала. Шел 2009-й год, они уже были практически гении, вот эти двое парней, у которых как раз сейчас, в нежном августе 2017-го, в галерее «Формограмма» на улице Молодогвардейской выставка, а я ни сном и ни духом.
2009-й, я ни сном и ни духом, но заявляется родственник и начинает орать. Он просвещением моим озабочен, родственник, и все время в связи с этим орет. «Сидишь, – орет, – плесенью поросла, а по улицам гении фотографии без никакой охраны ходят!» И сует телефон фотографа по фамилии Недыхалов.
И я звоню и говорю: «Дмитрий, дайте мне, пожалуйста, интервью. А то родственник затерроризировал». И Недыхалов говорит: «Да берите». И диктует адрес. И я на всякий случай уточняю: будут ли они по этому адресу оба два? И Дмитрий говорит: «Да, и дизайнер. А как же?»
И я приезжаю. А это офисный центр в стиле хай-тек. И он бесконечный. В смысле, офисный центр. И Дмитрий встретил меня и тут же в бесконечности этой пропал. Ну, какая-то срочность в работе. Пропал, и я сижу у дверей на диване из экокожи, а может, даже и всамделишной, сижу и жду. А из ресепшна мне целлулоидно улыбаются девушки, которые бывают только на журнальных обложках, а в реальности не бывают.
А мимо ходит крупный такой, в лопатистой такой бороде кирпичного цвета, и не просто не вписывается в весь этот хай-тек, а как бы даже и противоречит всему этому целлулоиду. И я решаю, что это противоречие дизайнер и есть. Возвратившийся из бесконечности Недыхалов подтверждает, что это именно так. И мы начинаем беседу. Беседуем пятнадцать минут, беседуем полчаса, час, и на пятнадцатой минуте второго часа я понимаю, что вот с этим вот, в бороде, знакома давно, но не как с дизайнером Сашей Во, которого нынешние прогрессоры Лос-Анджелеса, Нью-Йорка, Рима, Санкт-Петербурга и Самары знают как дизайнера Александра Бердин-Лазурского, а знакома я с ним как с Александром Воронковым, поэтом, студентом и одновременно преподавателем технического университета, обучающим первокурсников и первокурсниц металлообработке на станках.
Познакомились мы нетривиально. Он ко мне на улице пристал, попросту говоря. И ладно бы один. А то с ним еще два поэта были. Я по Челюскинцев двигалась. В направлении Волги. Преодолела благополучно Ново-Садовую, миновала «Чрево Парижа» (рынок такой). Там нынче разбили клумбу. А был рынок «Чрево Парижа», и только я чрево это миновала – трое парней. И один, юркий такой, подскакивает и заявляет, что вот прямо сейчас они мне будут стихи читать. Я, признаюсь, позеленела. А они уже все втроем говорят: «Не бойтесь. Мы и кондукторшам в трамваях читаем стихи, и лоточницам, и милиционерам. И вообще всем, кто попадется на пути. Надо же как-то двигать поэзию нашу в народ». Ну и читали. А я слушала. А потом еще и статейку в «Коммуне» тиснула. Про то, как подверглась нападению группы поэтов.
Такое разве забудешь? Я и не забывала. Но встретила вот одного из трех нападавших и не признала. Хотя, с другой стороны, годы ж прошли. Парень сильно подрос, раздался в плечах, опять же борода кирпичного цвета. «А как же вы, Саша, в дизайнерах-то оказались?» – спросила я его, когда и он меня, прямо скажем, не помолодевшую, идентифицировал. «Да, – говорит, – студенты расстроили. Учил их, учил, а они не учились. Взял и сделал звонок в жутко понтовый глянец. Возьмите, говорю, на работу. «А вы, – поинтересовались журнальные, – кто?» Вспомнил про мультики, что вслед за Куваевым размещал в Интернете, и сказал, что дизайнер. Велели портфолио принести. Вывел на принтере масянь своих и принес. Журнальные подумали, что парень – дизайнер-эксцентрик, и взяли. Вот с тех самых и в полиграфии». Рассказал Воронков, он же Саша Во, он же Бердин—Лазурский.
В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что и Недыхалов в прошлом профессию имел вполне себе даже серьезную. Движенцем он был. Если по-железнодорожному. А если по-человеческому – диспетчером поездов. И диплом у него соответствующий имеется, и запись в трудовой.
Но диспетчерствовал Недыхалов недолго. «Самая страшная ошибка, которую может совершить движенец при исполнении, – принять поезд на запасной путь, уже занятый другим поездом. Я решил не рисковать. И занялся профессионально тем, чем занимался с детства, но факультативно. То бишь фотографией», – делился Дмитрий пережитым.
Сразу скажу, что и этот его путь не был с истока усеян розами. Поначалу печатал чужие фотки с мыльниц чужих. Потом по детским садам и школам пошел. В 90-е это было прибыльное занятие – фотографировать детвору – и в Самаре организованное по схеме, по коей реализовывался небезызвестный проект «Дети лейтенанта Шмидта». Весь город фотографами был поделен на кормовые зоны, нарушение конвенции не приветствовалось и самым решительным образом пресекалось. Ну а после фотографов наших начала кормить красота. Появились первые ее конкурсы, а также агентства, модельные в том числе.
Одно такое насквозь буржуйское заведение открылось в самом центре пролетарского района Самары, в ДК имени Кирова. И Недыхалов переквалифицировался в фэшн-фотографы и тоже там свою фотостудию открыл. Ну а вскоре жизнь в отечестве наладилась до такой степени, что и журналы фотографов стали кормить. И Дмитрий пошел в журналы и встретил там Александра. И стали они Недыхалов энд Саша Во. Стали делать самарским глянцам лицо, офигительно снимая девчонок и товары неширокого потребления, а в свободное от пахоты на ниве гламура время ваяли нетленку, и восторженные журналистки брали у них интервью, интересуясь стилем и методами.
Я, не будь дурой, поинтересовалась: «А это вы где фотографировали девушек? В Гранд-Каньоне?» – «В Сокском карьере», – отвечали мне Дмитрий и Александр. «А девушки у вас за счет чего такие гладкие? За счет фотошопа?» – «За счет тонального крема. Только его много надо. Килограмма два или три. Но лучше девушек в полиэтилен заворачивать. Тогда даже красивше будет. И девушки дольше хранятся. Потому как не портятся».
Долго мы вот так беседовали. Очень долго. Прям все никак я от них не могла отцепиться. До такой степени не могла, что перчатки оставила в подсознательной надежде на новую встречу. Но наши пути более не сошлись. А теперь вот у них выставка. 10 лет творческого содружества.
Светлана ВНУКОВА
Член Союза журналистов России, «Золотое перо губернии».
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», № 14 (122), 2017, Сентябрь
samcult.ru
Второй выпуск рубрики — разносторонний Александр Бердин-Лазурский
«…Эти песни поясняют, что и счастье, и тоска, и горе, – все-все находится внутри, а не снаружи. Когда я это слышу я вспоминаю, что человек для счастья сделан. Для счастья и смерти.» – Александр Бердин-Лазурский, он же Саша Во, поделился музыкой и душой. Слушаем и наслаждаемся.
Любимый альбом
Daughter — His Young Heart
Эти песни – рассказы о том, как женщина стала жертвой. Она поет, неособо двигаясь, немного стесняясь. Когда она говорит о том, что у нее происходит на сердце, даже музыка не очень важна.
Любимая песня
Chad VanGaalen — City Of Electric Light
С Чедом Вангааленом вообще отдельная история: у него тема смерти, причем страшной смерти, прослеживается через всё творчество. Эта большая песня о городе электрических огней, она, конечно, тоже про это.
Когда я это слышу я вспоминаю, что человек для счастья сделан. Для счастья и смерти.
Любимый клип
Anne Kaempf and Lior Shoov — Where is my Mind
А вот Lior Shoov – это, наоборот, пример максимальной любви к жизни. Видимо, потому, что она очень короткая что ли. Видео поразительные! Действие происходит на какой-то французской улочке с аккордеоном, поют кавер на ‘Where Is My Mind’. Это очень хорошо, с одной стороны, а с другой — ты понимаешь, что они находятся в каком-то очень грустном небытие. У Lior Shoov еще есть всякие клипы, где она просто сидит на крыше, кричит, воет на луну или бьёт себя руками в какой-то странный ритм. На меня это производит очень сильное впечатление.
Что послушать из новинок
КДИМБ — Сонник (2017)
Краснознамённая дивизия имени моей бабушки – это отечественная группа с самыми страшными текстами о смерти. Очень странная, страшная песня. Главный аспект, почему я ее сюда внес, – за новое откровение русского языка. Очень долгое время русские исполнители мучались и пели по-английски, потому что они не понимали, как нужно использовать русский язык, чтобы он пелся. И эти ребята – они не стали изображать какие-то акценты или шепелявить – они стали вкладывать в тексты потрясающий смысл и силу. Это один из потрясающих примеров применения русского языка в песнях.
Какая музыка поразила когда-либо в жизни
Bondage Fairies — Levenus Supremus
С нее все началось. Когда мы с моим другом Лешей Тилли услышали ее, мы поняли, что срочно надо играть музыку. Надо делать со сцены что-то сумасшедшее. Эта песня пояснила мне: то, что можно сыграть под гитару – это шоу, это представление, это стержень, который люди обнажают в то время, когда исполняют песню.
Саша Во о себе: «Я дизайнер, фотограф, музыкант и преподаватель. Работаю в castle.co. Вел лекции в СамГУ, СамГТУ и СГППК. Член жюри Васильевских сезонов и Самарского взгляда. Бывший член Творческого союза художников России и Международного союза художников. Фотографии публиковались в журналах Лос-Анджелеса, Нью-Йорка, Рима, Санкт-Петербурга и Самары. Делал музыку с Найком Борзовым, СБПЧ и Олегом Легким. Продюсирую свою музыкальную группу и пишу треки для игр».
Текст: Дана Одейр
www.sobaka.ru